Пировали они в бане. На время приезда казаков, любящий покой и одиночество, Крысолов съехал туда.
- Может, зажилил?
- Да не... Там точно перед моим отъездом одного купца привезли... Его перевстретили, кожу сняли, вывернули наизнанку и зашили... Купцы перепуганы, а местные тем и пользуются. Хотя я так думаю - они же того купчишку и порешили...
- И ты что?
- А что я... Я и говорю торгашу, мол, шут с тобой... Все в одну сторону едем - плати сколько можешь! Он сперва с опаской, но поехал. А уж как в ножки потом кланялся - любо-дорого! Но деньги я с него взял.
- Кто бы сомневался! - улыбнулся Крысолов.
Но когда выпили, закусили, оказалось что все не так безоблачно.
- Позавчера ото встретил своего отца. Я в кабак заходил, а он - выходил. Час битый простояли, говорили - давно не виделись. Потом разошлись, пообещав заходить друг к другу. И уже к вечеру вспомнил, отчего отца так давно не видел - схоронил я его лет пять назад...
- Приснилось то тебе... - зевнул Крысолов. - А покойники к дождю снятся. Вчера как раз накрапывало...
- Да нет, что я сна от были не отличу? - обиделся Зола. - А вообще сомневаюсь я... Зачем все это?..
- Что?..
- Вот это все.
Он обвел рукой баню, но, было ясно, что имеет в виду весь мир, с ним связанный.
- Наше житие - с известным концом. Мы навряд ли проживем больше ста лет. Даже если перешагнем эту межу, ото что за ней - уже трудно назвать жизнью. Наше имя не вспомнят праправнуки. Да и насчет правнуков уже есть сомнения. В любом случае, наше имя без нас не проживет столько, сколько мы. Зачем мы живем?.. вот зачем ты живешь, Крысолов?.. Зачем Андрюха живет?..
- Андрюха - все просто: ему выпить, закусить и чтоб веселуха была... Я... Может из-за любопытства. Хочется посмотреть, чем это все закончится.
- Может, из-за любопытства, - гулко повторил Зола. - Того самого, что сгубило кошку...
За забором пронесся всадник, забрехала разбуженная соседская собака. Ей отозвался пес с соседней улицы. После голода собак осталось немного...
- Прямой ты, Крысолов. Прямой, словно ото лом проглотил. Не сомневаешься никогда. Ты думаешь, раз Корела простой, то он не сомневается? Да он сомнения водкой заливает!
Крысолов печально улыбнулся: здесь его друг ошибался, но разубеждать его не хотелось. Зачем? Чтоб поплакать друг другу в плечо? Чай, не бабы...
- Видел Андрюху? - поднял бровь Крысолов, желая сменить тему разговора.
- Да видел в начале прошлого лета на украинах. В Польшу собирался. Бродит сейчас где-то там между серпнем[1] и закатом. А вот скажи... Хотя и так знаю, без твоих слов... Ты же не веришь. Не верить всю жизнь просто. Куда сложней верить, а после веру потерять...
- Это пройдет. Говорят возраст у нас такой. А вера... Что же... Бывает, человек проходит всю жизнь Фомой неверующим, а к концу жизни - уверует. А у тебя вон невеста ждет дома. Еще не старые ведь - детишки еще будут.
Потрескивала лучина. Крысолов для себя нарочно выбирал смолянистые, еловые лучинки, и оттого в помещении висел приятный запах.
- А! - махнул рукой Зола. - Давай выпьем.
Крысолов не возражал.
Пили за полночь. Все больше говорил Зола, все больше приходилось слушать Крысолову. Лишь когда прокричали вторые петухи, Крысолов повел своего не крепко стоящего на ногах гостя к себе.
Тот был неспокоен, едва не кричал:
- Не врите, будто мы живем мало. До смерти доживут все!
- Тише ты! - осаживал его Крысолов. - Люди спят.
Крик опять разбудил спящую чутким сном соседскую собаку, но та на всякий случай решила, что лучше помолчать.
У двери дома расстались:
- Спокойнейшей тебе ночки! - пожелал Крысолов. - Дальше по стеночке дойдешь...
- При твоей говорливости у тебя во рту удивительно много зубов! - ляпнул Зола, но тут же очнулся: кому он это говорит.
Емельян тут же стал извиняться и пустил пьяную слезу, лез целоваться. Расстаться удалось с трудом. Лишь когда разбуженный Немой вышел посмотреть, кто ему мешает спать, получилось передать пьяного атамана из рук в руки.
-
...Утро - мудрей вечера.
Утром все кажется ясней, нежели при дрожащем свете лучины.
После обеда Крысолов зашел к казакам и застал прежнего атамана Золу - резкого, уверенного в себе, отдающего приказы.
Может, он сомневался глубоко в душе, но вида не подавал.
Это было важно, только Крысолов сомневался: не вылезет ли неуверенность позже, не сгубит ли она казака...
[1] Август
Чудесное лето
Прошедшая ночь была воробьиной. Грохотал гром, вспыхивали молнии. Луна словно кораблик, то тонула, то всплывала в волнах облаков. Дождь тысячами крохотных ножек шагал по крышам и стенам домов.