Варька вырвалась чуть вперед, и Федор думал: «Вот сейчас догоню ее и поцелую в щечку. И будет что будет». Но под навесом он влетел в объятия девушки, и та приникла губами к его губам.
Ее уста пахли парным молоком и свежим ржаным хлебом. По удивительному совпадению его губы пахли также.
И парню показалось, что в него попала какая-то невыносимо сладкая молния. Время остановилось, замерло, тысячи тысяч капель дождя замедлили свой полет и зависли между небом и землей, а где-то далеко за селом к земле медленно кралась молния.
Федор обнял Варьку, прижал к себе. Какой он был глупый: не в дубравах, не городках и селах счастье, а в вот таких девушках рядом. И не надо ради такого богатства ходить в походы: казалось, что Варька и сама была рада делиться этой радостью. Губы Федора коснулись края рта Варвары, поцеловали щечку, ушко, спустились ниже, к шейке. Затем, губами собирая каждую капельку, оставленную дождем на теле девушки, добрался до ворота рубахи, стал пытаться проникнуть далее. Девушка, закрыв глаза, тяжело и густо дышала...
Он бы целовал ее всюду: от лба до мизинчиков на ножках, да мешала одежда, и руки царевича стали обшаривать девичье тело: скользнули вниз к попе: было так приятно ощущать ее упругость, налитость, но хотелось чего-то другого...
Чего? Федор не был уверен, что знает... Раньше, когда царевич был совсем мал, его родитель приглашал к нему играть детей худородных дворян. Те, запуганные родителями, в Кремле вели себя тихо, скромно, царевичу поддавались так, что тому самому становилось стыдно за своих наперсников.
За товарищами царевича Борис следил цепко, постоянно их меняя: он хорошо помнил, что в царски покои сам проник таким же образом. Но какой-то милостью царь все же их не обделял, и со временем Федор все же встречал друзей детства. Те, порой делились с царевичем скабрезными шутками, намеками об отношениях с женским полом.
Но, как водиться, природа брала свое. Не выпуская из левой руки этакое сокровище, Федор правой повел вверх, по бедру, скользнул под рубашку, коснулся чего-то даже более приятного, нежели девичья попа, пальцы погладили сосок. Девушка застонала...
Ммм... Это надо было не гладить, а целовать... Для этого следовало снять с девушки рубаху. И Федор выпустив девичью красу, стал развязывать тесемки на рубахе.
Варвара закрутилась, выворачиваясь из рук Федора:
- Феденька, Феденька, остановись пожалуйста. Не надо дальше, прошу тебя. Ай, ну что ты делаешь, остановись...
И Федор остановился. Секундой позже они стояли в полсажени друг от друга, покрасневшие, так словно застали друг друга за чем-то не приличным.
- Ну и... - спросила Варвара. - И чего ты остановился?..
- Ты же попросился, а я послушался...
- Ну и дурак...
- Ты вырывалась... А я не хотел тебе делать больно.
Варька кивнула, и целомудренно поцеловала Федора в щечку.
Дождь заканчивался.
-
К Боровской дороге поехали другим путем - по узкой, петляющей через еловый лес тропинке. В лесу после ливня было свежо. Капельки дождя, стекая с ветки на ветку, все еще спускались к земле. С шелестом раздвигая опавшую хвою лезли из земли грибы. Деревья смыкались своими кронами где-то высоко вверху, и путникам казалось, что едут они через какой-то храм, где лучи солнца струятся через световые колодцы - разрывы между ветвей, а зеленый, шумящий свод покоиться на мощных колоннах. В самом деле, здесь внизу стволы были ровными, без единой веточки. Их не было смысла здесь выращивать - прямой солнечный свет мог появиться тут только если бы рухнул кто-то из могучих соседей, и за небесным пламенем деревьям приходилось тянуться все выше и выше.
Вдруг деревья расступились, тропинка пошла по бережку озерца.
- Федька, а давай искупаемся?.. - позвала Варвара.
- Да что ты Варя... Куда тут купаться...
- Что, боишься?.. Эх ты! Да не бойся! Если тебя водяные утянут, я за тобой пойду и под воду! Только нет тут водяных: сам смотри, вода неглубокая, прозрачная. Да им спрятаться негде.
- Я боюсь?.. - будто удивился паренек. - С чего мне бояться?.. Скажешь тоже! Только как нам купаться? Тут купален нет. А я и ты... В общем...
- Ай, да глупости. Вон камыши видишь? Я справа в воду пойду, а ты - слева. Только чур не подсматривать!
Привязав лошадей в лесу, разошлись в разные стороны. Варвара разделась донага, стала входить в озеро. Вода тут была холодной, но свежей, проточной.
Варка прекрасно знала - сейчас Федор не купается, а подсматривает за ней из-за камышей. Ну что же на то они и мужики, чтоб за бабами подглядывать. Ну да ладно, пусть любуется, с нее не убудет. Да и было в этом взгляде что-то приятное. И будто повинуясь невысказанной просьбе, оборотилась бочком, потом плеская на себя водой, повернулась лицом к камышам, провела руками по бедрам, вверх, к грудям, взяла их в ладони будто взвесила, сама собой полюбовалась в воде: ведь действительно хороша.