И Дмитрий действительно заговорил:
- Православные люди! Я есть истинный сын царя Ивана - царевич Дмитрий! Отрекитесь от годуновской скверны, перейдите под мою длань! Откройте ворота!
Он безумен, - думал Корела, поправляя ерихонку. - И все мы сейчас погибнем. Ворота они откроют. Но потом. А сейчас со стен ударят пушки, и нас тут всех сметет, покрошит, покалечат. И только после они выйдут, кого добьют, кого казнят сами, а кого отправят на правеж в Москву.
И живые позавидуют мертвецам.
Но вместо шипения фитилей и последующих выстрелов раздался другой звук: ворота заскрипели и открылись.
Грянул торжественный крик: сперва за спиной Корелы, а после - внутри острога.
- Победили... - пробормотал Корела.
Он был удивлен.
-
К Дмитрию приволокли и бросили под ноги здешнего воеводу. Но он благоразумно признал царевича и был пощажен, и даже вернулся на ту же службу, где и ранее находился.
После - послали гонца вывести из лесов отряд Мнишека. Гонцу пришлось рыскать по лесам и болотам два дня, прежде чем удалось обнаружить поляков. Не то они так осторожно выбирали путь, не то просто заблудились.
Пока ждали второй отряд, в остроге запировали, закутили, в пару дней выпили то, что припасено было на год вперед. Ну а пока было вино - гужбанили, орали песни, танцевали под плохонькую музыку.
- Эй, Беляшка! Иди ко мне! - какая-то девушка схватила Корелу и увлекла его в пляшущую толпу.
Девчонка закружила Корелу в танце, тот сделал круг, другой, но голова запаморочилась.
Андрей оступился, упал на лавку, к нему на колени тут же присела девушка, запустила ему руку в волосы.
- Беляшка, а откуда у тебя такие волосы? Такие белые, как снег...
- У нас у всех там такие.
- Там - это где?..
- Это на севере. У нас там много белого.
Перед глазами Корелы легко и весело кружился мир. И дело было не только в танцующих, не только в выпитом. Хмелила легкая победа. Он по-хозяйски осмотрел крошечную площадь, узрел здешнего воеводу, который пил как все и был весел. Похоже, сдача городка его не печалила, а даже наоборот.
- А ваш воевода, гляди-ка, не дурак выпить!
- То он не пьет, а похмеляется, - ответила подруга. - А пил он перед этим неделю.
- Пропивал царевы деньги?..
Да он же ждал Дмитрия! - очнулся Корела. - Дал себя связать, приказал открыть ворота. Видно прогулял воевода казну одного царя, вот и переметнулся к другому.
Девушка покачала головой:
- Да нет. Деньги-то у него точно появились. Только их точно не царь прислал. Да ну их, Беляшка! Иди ко мне!
И она прижала атамана к себе так, что его голова уткнулась меж ее грудей. Мысли о чей-то измене тут же вылетели из головы.
-
- Монастырский городок... - зевнул царь. - А где это?..
Дьяк услужливо ткнул на карту:
- Где-то тут...
- Это далеко. А Днепр где он перешел?
Палец ткнулся чуть восточней. Выходило, что самозванец идет не на Москву, а движется окраиной, вдоль границы.
- И сколько у них народу.
- Пара сотен конных поляков, да тыща казаков. Ведет какой-то атаман Беляшка.
- Ну надо же... Пусть тыща, а город взяли...
- Доносят из соседнего городишки. Их воевода сказывает, что ему предлагали деньги, если он перед самозванцем откроет ворота.
Царь задумался. Тяжело прошелся от стола к окну, постоял там немного и вернулся.
- Врет он, - проговорил Борис. - Если кто-то его подкупал, то отчего не изловил, в Москву не отправил изменника. Хотя, может, не столковались в цене, да гонец после больше обещал привезти... Что за страна? Верить никому нельзя!
- И что прикажите? Изловить самозванца?..
Борис задумался:
- Не так все просто. Не он мне нужен, а человек, за чьи деньги остроги сдаются.
-
- Помянем... - предложил Шубник.
Выпили горькую, не чокаясь и печально потупив взоры.
Поминали младшего Басманова, погибшего более года за Тверскими воротами. Следовало бы посидеть на годовщину смерти, но все как-то не получалось всем собраться вместе.
Сошлись снова у старшего Шуйского.
- Хороший был человек, Царство ему Небесное. Ему бы еще жить и жить...И дочку свою сироткой оставил. Ну, кому его смерть во благо пошла?
- Вот все из-за того, что выслужиться хотел, - поддакнул Пуговка.
- И то верно! - согласился старший Шуйский. - При Грозном-то вам, Басмановым, выслуживаться не надо было. Это наоборот у вашего отца все милости искали. А кто тогда о Годунове знал?.. Тьфу...