Чем не счастье?
Нет, ничем... Счастья без любимого не бывает. Феденька, конечно, несамостоятельный, зато умница, не пьет горькую, из семьи хорошей: чай, царь царицу по пьяной лавочке поленом-то не поколачивал. Что еще бабе для счастья на Руси надо?..
Сам себе Феденька, конечно, не поможет. Он теперь сиротинушка, даром что царевич. Да и одна Варвара ничего не сделает. Следовало снова идти, кланяться чужим людям.
Ближе к сумеркам Варвара засобиралась: словно на дорожку присела, подумала: все ли ладно, все ли сходится. Будто бы все. Из дому она вышла, заспешила к дому Крысолова.
Меж домом и сараем огляделась: кареты и казаков во дворе не было, ворота заперты: хмельной гость с сотоварищами укатил.
Варька шмыгнула в черную дверку, прошлась узкими, похожими на кладовую, сенями.
На лавке у прохода стояло ведро. Проходя, Варька туда заглянула, и ее ноги чуть не подкосились. Ведро наполнял густой и прозрачный мед. В нем лежала человечья голова с раскрытыми удивленными глазами и разинутым ртом, из которого торчал словно бивень, неправильно выросший зуб. Через окна проникал красный предзакатный свет: в сенях было довольно светло. Не было сомнений: из ведра на Варьку смотрело ее прошлое: Кривозубый часто являлся ей во сне: гнался за девушкой переходами то церкви, то Кремля, а то и вовсе по улице...
- Вот, все же и встретились, - сказала она.
Бессон молчал. Это было вполне типично для покойников и это полностью устраивало Варьку.
Ее уверенность окрепла: ежели кого и просить о помощи, то только человека, который самому большому страху ее жизни отрезал голову. Опасалась она только, что Крысолов напился с другом и теперь ни на что не способен.
Крысолов был трезв. Он как раз размотал повязку на руке, убрал листы лопуха и подорожника, и осматривал рану, полученную на Мельнице. Выглядела она преотвратно: Три старых шрама перечеркнул сабельный удар: получилось что-то похожее на православный крест. Рука вспухла, покраснела, но Крысолов остался доволен: еще немного гноиться, но опасного запаха нет. Пройдет, ведь бывало и хуже.
- Дяденька Крысолов... Можна? - намеренно робко спросила Варька.
Мужчины - они такие, - знала Варька. - Чем слабее женщина кажется, тем скорей помогут.
- Заходи, коль пришла. Чего уж тут, не гнать же тебя. Садись...
Крысолов кивнул на стул, стоящий напротив.
И продолжил рассматривать рану. Варька, как можно участливей спросила:
- Больно?
Ответ ее обескуражил:
- Нет, приятно...
- Шутите?..
- Зачем шутить... Бывает, комар твоей крови попьет, рана раззудится. А ты комара прибьешь, и вроде полегчало. От комара осталось мокрое место, от человека, который твою кровь пролил - только шрам у тебя на теле. Разве не хорошо? Но ты не за тем пришла. Выкладывай.
Девушка кивнула и действительно стала выкладывать.
Крысолов слушал внимательно, серьезно. Вывод, как обычно, сделал быстро. Отчеканил его в единственное слово:
- Забудь.
- Почему?..
- Перевязать сможешь? - Крысолов указал на полоски ткани, приготовленные на столе.
Варька кивнула и принялась за работу. Пока она бинтовала рану, Крысолов объяснял.
- Белый город - стерегут, на улицах рогатки стоят. Китай-город и Кремль сторожат. Дворец тоже охраняют - это к бабке не ходи. Говорю тебе: забудь.
- Дяденька, вы же сильный, ловкий... Что вам замки и заборы?
- Я сильный, я ловкий... Но я не чокнутый. Не могу и все тут!
- Дяденька Крысолов, ну пожалуйста. Век буду за вас Господа молить. Детей вашим именем назову...
Мелькнула мысль: а как же его окаянного зовут-то?.. И не спросишь сейчас, ибо не к месту. Подумалось: а не всплакнуть ли. Нет, ее собеседник не похож был на того, которого проймут слезы. Другое тут надо: Варька коснулась пояса своего платья.
Сняла кошелек.
- Я вам деньги заплачу...
Из мешочка достала золотые монетки, положила перед Крысоловом. Тот взял одну, задумчиво покрутил в пальцах. Сумма будто бы значительная для Варьки перед Крысоловом выглядела несолидно. Тогда девушка высыпала из кошелька все, что было.
С мечтами о доме в два жилья с хозяйством приходилось расстаться. Особенно жалко было расставаться с мечтой о буренке. Ну, ничего, руки-ноги есть, авось заработает. Но Крысолов отодвинул монеты прочь от себя.
И тогда Варька заревела неожиданно для себя. Завыла, как может только русская баба: которая все жизнь терпела, тянулась, и вот, наконец, сломалась. Крысолов думал дать ей прореветься и отправить к себе, но Варвара ревела и четверть часа и половину. Наконец, мужчина не выдержал: