Может, так бы и сделал, но больной пришел в себя. Осмотрел домишко. С низенького потолка свисали сети, в углу стояли удочки, через всю хату тянулась суровая нитка, на которой сохли рыбки. Коптила лампадка у образа Святого Николая - слабенький огонек тянул из лампы прогорклый рыбий жир.
По всему выходило, что хозяин избы ловил рыбу, чем и жил...
Долго смотрел Крысолов в лицо рыбаку. Тот взгляда своего не отводил, постарался даже улыбнуться.
Но пришелец отгадал мысли, словно всю жизнь только тем и занимался.
- Не убивай, - веяло с подушки. - Держи.
В руке хворого словно из воздуха появилась монетка.
- Держи... Будет тебе еще, если я жив буду... Даю тебе слово... - несмотря на хворобу слова Крысолова звучали тверже сухаря.
Монетка, появившаяся из воздуха казалась чудом. Когда раненый провалился в забытье, хозяин хибары снова старательно обыскал пришельца. Но денег так и не нашел. Не то монетка была одна, не то полуживой гость умудрился спрятать кубышку в чужой хате.
Рыбак задумался еще, попробовал серебро на зуб. Повертел монетку около огня: она выглядела оскорбительно настоящей. По всему выходило: незваный гость уже принес доход. И кто знает, может и правда денег у него таких много.
С можно было убийством и подождать.
Рыбак лег спать.
[1] Тип узкой быстроходной галеры
[2] Проход между банками гребцов на галере обычно имеет некоторое возвышение.
[3] Кольчато-пластинчатый доспех. В отличие от бахтерца, пластины крепились поперек тела.
Путь на Вологду
Действительно: после поста стало немного легче. Зима повернула на мороз, но день уже становился длинней. Надежда сменялась уверенностью: переживем.
Все пути-дорожки завалило снегом, и порой целыми неделями никто не выходил за монастырские ворота. Иногда со стены Варька смотрела на черный лес, и вспоминала не родителя, а живущего в лесу анахорета - как он там сам-один. Ведь случись что, и воды некому старику поднести, глаза закрыть...
Зимний мясоед только так назывался - в монастыре мясо по-прежнему видели нечасто. Но правила смягчились, порой голод получалось обмануть кружкой горячей воды.
Когда немного распогодилось и по снегу пролегли дорожки, Варька замоталась потеплей и сбегала к старику: принесла ему поклон от матушки-настоятельницы да ковригу хлеба. Свежий, недавно выпеченный хлеб был невиданным искушением, его запах щекотал ноздри, словно шептал: «съешь меня», и Варвара бежала по снегу, дабы не успеть поддаться искушению.
Анахорет хлебом с ней не поделился, зато выдал вырезанные за дни снежного плена четки. Одни вручил лично Варьке. Затем из ледника достал огромный, весом почти в пуд медвежий окорок. Уж непонятно, отчего медведь выбрался из берлоги, зачем подошел к избе отшельника. И совершенно невероятным девушке казалось, как древний и худой старик без всякого оружия смог медведя одолеть. Наверняка тут не обошлось без Божьего Провидения. Может, рассуждала Варька, волоча тяжелую ношу по снегу, Господь не покинул своего слугу. Чтоб тот не умер от голода, привел медведя прямо к жилищу, и убил зверя как-то красочно, но в меру кроваво.
Мир не без чудес, - думала Варька.
И, конечно, ошибалась.
-
Даже самая суровая зима имеет свойство заканчиваться.
За зимним мясоедом и масленицей начался Великий пост. Но отчего-то в том году он переносился легче Рождественского.
Потеплело, еще по снегу прилетели грачи, сделали небо шумным.
Келарша зашелестела амбарными книгами, проверяя кто и сколько должен монастырю, отправилась взыскивать долги. Но много собрать не удалось. Деревня пустилась вразброд: кто двинул в Москву, кто продался в кабалу или пошел на заработки.
У оставшихся келарша стала просить хоть половину за списание целого долга. Это не помогло: набрали осьмину зерна да еще четверик сушеных грибов.
Для семьи это были бы большие накопления, но для пусть и небольшого монастыря такое - просто слезы. За спиной келарши зашушукались: зима на исходе, глядишь, и вовсе легко станет.
Келарша их не слушала: она верила в лучшее, но ждала худшее. Ожидания оправдывались.
Пора наступила рабочая, на лошадях, тех что не перерезали в зиму, пахали.
Озимые в прошлом году из-за дождей и морозов засеяли абы как, да еще зерном недоспевшим и зяблым, и взошли они соответственно. Некоторые поля пришлось полностью пересевать. Но яровые всходы тоже наводили крестьян на мысли, что в этом году досыта они хлебушка не покушают.