Вернувшись в Тулу, Крысолов, было, затосковал, не зная куда податься. Но из Калуги принесли новость: пришибли Остапа по прозвищу Железо. Его Крысолов знал хорошо и даже отлично. Лет десять назад Остап, почти не напрягаясь, в честной драке отделал Крысолова. Тот потерял заказ, но не обиделся, ибо за науку надо платить, да и за битого двух небитых дают.
В новости о смерти Железа не было бы ничего особенного, если бы не два обстоятельства. Во-первых, Железо тоже не брезговал убивать, к тому же занимался поиском бежавших жен, холопов, прихвативших то, что им не принадлежало. Во-вторых, и в главных, в глаза бросался способ убийства. Говорили, что связанного сыскаря разбойники положили на стол и вколотили в него чуть не пуд гвоздей. После Железо так и похоронили прибитым, лишь приколотив к столешнице борта и крышку. Странный гроб на кладбище несли восемь дюжих молодцов.
В Калуге рассказали, что перед смертью Остап укоротил двух подручных Бессона и едва не достал самого атамана, но оказался недостаточно проворным. Шайка же снова откочевала, на сей раз будто к Вязьме.
Крысолов снова засобирался в путь.
[1] Дикий абрикос
[2] Каспийское море
Предосенье
- Да ты шо? - лениво, скорей из вежливости спрашивала товарка.
- Вот тебе истинный крест... - крестилась Варька на крест монастырской церквушки.
К ее разочарованию царица, да еще бывшая не слишком была любопытна монахиням. Экая невидаль: у Грозного столько жен было, что всех и не упомнишь. Была жена - да сплыла, вот и вся недолга, что о ней разговаривать. Да и в откровении старушки-бродяжки о чудесно спасшемся царевиче Дмитрии, оказалось, нет ничего нового: подобные слухи ходили и в Подмосковье.
Да и чудеса иные случались. К примеру, не так давно в изрядно опустевшей деревушке появился странник. Шел он пехом, перед собой нес икону-пядницу, с которой смотрел пророк Илия. С виду иконка была проста, но, видно, ценил ее ходебщик.
Прошелся он бедным сельским базарчиком, остановился у торговца калачами. И вдруг раздался глас:
- Ты отчего такой-сякой в муку мел подмешал? Отчего народ православный дуришь?
Зачем подмешивают мел в муку - то было и так всем понятно: чтоб выпечка казалась белей, и, следовательно, дороже, да и расход муки становился меньше. В голодные времена хватай всех хлебопеков подряд и восемь из десяти виновными будут.
Но дело было вовсе не в том. Сам странник и рта не раскрыл, а голос слышали все вокруг. Стало быть, - заключили, - вещал сам пророк Илия через свой образ.
Торгаш брякнулся в ноги, запричитал: мол, и, правда, виновен, каюсь. Торговца народ простил, паче не велико преступление - многие сами себе пекли хлеб с песком, чтоб голод обмануть.
А далее лик вещал, что холодные лета ныне - кара народу русскому за преступления Годуновых. Но зима сия не на века: взойдет ясное солнышко, наступит весна мира, и вернется на престол истинный наследник - спасенный царевич Дмитрий.
Хотел странник отправиться дальше, дабы, как он сказал, нести правду миру. Но удержал его народ, бросился в колени, поселил в оставленную избу. Стал носить нелишнее у себя в доме съестное да выпивку. Путник насчет последней был слаб, и порой очередного паломника усаживал выпить с собой. При этом порой в беседу вставлял словцо и пророк Илия. Зашедшим это нравилось - никогда еще святые не были так близко к народу.
К чудодейственной иконе потянулись паломники. Порой святой не желал разговаривать, но чаще давал ответы: обычно цитату из Писания. Чем ближе было событие, тем более расплывчатым давалось предсказание.
Большое видится на расстоянии, - пояснял приблуда.
Сходила поглядеть на икону и матушка-игуменья. Святости не почувствовала, но и никуда и ничего не донесла. Решила все пустить на самотек, сказала, что народ разберется сам. И оказалась безусловно права.
Напившийся в дымину проходимец попытался явить диво смазливой вдовушке, но икона была далеко, и голос пророка излился из чудом еще незарезанного поросенка. Как назло, это видело полдюжины людей, и скоро об этом знали все вокруг.
Можно было бы понять то, что икона разговаривает матерно: не слишком-то было почтения святым последнее время.
Но пророк Илия вещающий из свиньи - это было чересчур.
Чревовещателя тихонечко удавили и закопали на всяк случай под перекрестком и, разумеется, без креста.
Иконе тоже не повезло: возникло сомнение, уж не адописная ли она? Говорят, знающие люди, что есть иконы, где сверху святые или даже Спаситель, а под слоем краски с божественным ликом иной, сатанинский. И люди, сами того не зная, диаволу поклоны бьют. Не то такие иконы жиды да жидовствующие пишут, не то сами черти в пекле их хвостами рисуют. Краску соскоблили, но под ней была только грунтовка и доска. После молитвы ее на всяк случай предали огню.