Прежде чем сесть, Крысолов осмотрелся: степь была велика и безумно пустынна.
Выжить семьей или хутором в этих местах не было никакой возможности. Даже если будешь таким мерзким, что татары побрезгуют тебя в полон угонять, то они тебя пустят бежать, а после стрелами утыкают или кривой своей сабелькой полоснут просто так, чтоб сноровки не терять.
Но люди здесь, очевидно, все же были: столь же пугливые и осторожные как здешние байбаки. Жили они так, словно у жизни воровали по дню. Жались по норам, прятали огонь... Забыв о крещении, подносили дары древним каменным истуканам. С точки зрения Крысолова последнее было совершенно лишним: тем, кто жил ранее эти каменные бабы не помогли.
- Да садись уже, - с земли позвал Мельник.
Когда Крысолов все же опустился на землю, эфиоп подал ему плошку с кулешом, его хозяин достал из сумки глиняную сулею, три чарки, разлил водку по ним.
- Твое здоровье, - поднял чарку Мельник.
- Твое здоровье, - отозвался Крысолов.
Прокофий, как водиться, промолчал.
Водка была злая: крепкая, щедро сдобренная перцем и лишь для запаха смягченная медом. Она обожгла, ударила под дых... После того, как умение дышать вернулось, принялись за ужин.
Немного перекусив, Мельник отставил плошку, сломал прутик, принялся чертить в пыли.
- Вот - Дон. Вот тут - Азов... Это - Северной Донец... На Луков день[3], самое позднее - на Журавлиный лет[4], ты будешь в Азове. Там же будут мои люди с телегами ожидать... Корабль приплывет позже, но насколько - мне не ведомо. Жди его до Андреева дня... Ежели его до той поры не будет, так не будет и вовсе.
После прутик коснулся кривой, изображающую Донец.
- Вот тут, у излучины... Обозный будет место знать. Тут моих людей будет ждать другой корабль, дальше уже не твое дело, дальше другим людям деньги плачены. Но от Азова до Донца обоз поведешь ты.
- Ты же говорил, что товар - не моя забота.
В ответ Мельник кивнул:
- Корабль, среди иного привезет сундук. В нем будут кое-какие ценности и бумаги. Сундук будет сопровождать... Э-э-э... Парень... Вот их ты и должен сопроводить...
«Сын», - про себя отметил Крысолов. - «Наверняка наследник».
- Ежели возникнут трудности, ты волен пожертвовать обозом, но спасти сундук... - продолжал мельник. - И парня, само собой. Если надобно будет выбирать: сундук или парень - можешь бросить сундук. Бумаги при этом надобно уничтожить, с ценностями поступай по собственному уразумению.
«Точно сын», - укрепился во мнении Крысолов. Но слишком рано.
- Ежели положение возникнет вовсе безнадежное, то парня... - продолжал Мельник. - Тогда ты его должен убить. Что неясно?
- Против кого я иду? Кто может напасть?
- Если бы я знал... - задумчиво ответил Мельник. - Крымчаков или турков мне боятся нечего: у меня имеется охранный фирман ихнего султана. К тому же я плачу им самые большие взятки в этом краю. Разбойники здешние меня берегутся, напасть на мой обоз - все равно что обречь себя на четвертование. Разве кто залетный...
- Лукьян Кривозубый?..
- Его похоронили недавно. Ты разве не слышал?
- Тогда чего меня ворошить?
Мельник посмотрел на небо: солнце уже коснулось воды. На западе зажигались звезды. Небо было пустынным: дневные птицы, видно отправились ко сну, а ночные только продирали глаза. Еще на юге клубились грозовые облака, на них, вероятно, восседал Господь Бог и сегодня он был явно не в духе.
Во взгляде Мельника читалась печаль. То, что об обозе знают трое, да еще вездесущий Бог было для него недопустимо много. Потому и выбрался в степь, подальше от дворни, от своих телохранителей, ключниц. Ведь стены, как известно, имеют уши, а от столбов и вовсе жди любой пакости.
- Про корабль знают немногие, про сундук и парня - никто. Он даже сам еще не знает, что поплывет... Может, все и гладко пройдет... Я бы мог нанять сотню, да что проку... Я найму сотню, они - две... Я - две, они - четыре. И мир потонет в крови... А так, если они будут знать, что это обычный обоз, сами выставят полдюжины. А тут ты - для них это будет неприятной неожиданностью. Может статься, последней в жизни.
Снова подул зябкий ветер, по этому поводу Крысолов плотнее закутался в плащ. Эфиоп все понял без слов, разлил водку по чаркам. Снова адский огонь хлынул в желудок и растекся по венам жарким пламенем.
- Да кто же это «они»? - спросил Крысолов. - Ты можешь толком сказать?..
- Если бы я сам знал, я бы с ними договорился бы... Сунул бы в лапу, припугнул... Тут другое. Они бьют из темноты, и в нее уходит...
Ну, все, - подумал Крысолов. - Мельник рехнулся. А жаль, он был не самым плохим заказчиком. Теперь, верно, все его имущество рассыплется в прах, будет растащено рачительными ворами. Так скроен этот мир: те, кто живут с душой на распашку редко умирают в роскоши. Еще меньше вероятность так умереть только у всех подозревающего скряги.