Голос смолк на несколько секунд, после раздался снова:
- Я слышал: дверь скрипела. Входите уже.
Крысолов вошел. За столом сидел его недавний знакомый Чемоданов.
- О нет...
- О да! - ответил сыскарь. - Какие люди! С чем пожаловал?
- Принес головы. За них награда обещана...
- Ну-ка, ну-ка... Показывай!
Из заплечного мешка Крысолов достал головы тех, кто неделю назад на него напал. Мертвецы имели вид бледный - вся кровь вытекла через раны, да и провалялись все время на леднике, ожидая когда дойдут до них руки.
В помутневшие глаза воров дьяк всмотрелся с улыбкой и почти нежностью - так обычно смотрят на старых, давно не виданных друзей. При условии, конечно, что друзья живы. Этих же Чемоданову было приятно видеть именно мертвыми.
Наглядевшись вдоволь, Чемоданов распорядился подьячему:
- Вычеркни из опасной грамоты Ивана Разгуляя, беглого холопа Шуйского... Потом Петьку Кривоустого, черкаса[1] - туда же. Третьего, не обессудь - не знаю.
Крысолов не стал перечить: а Разбойный приказ он шел, ожидая что из троих разбойниками признают только одного, да и то после торга и обещанной взятки.
- Что с ними делать? - спросил казак.
- А! Вали дохлятину в угол. Потом в ров выброшу. Гришка!
- Че? - донеслось из соседней комнаты.
- Выдай человеку два рубля из казны, под подпись. И дурить его не вздумай - он считать умеет!
Когда деньги были выданы, а дела будто бы сделаны, заговорили.
- Не думал тебя тут увидать, - признался Крысолов. - Снял царь опалу?..
- А я тебя наоборот давненько выглядываю. А царь, да, у нас милостив. Призвал в столицу...
И не спеша Чемоданов начал сказывать свою историю: он просто свою работу, гнал след и изловил очередного матерого вора. О раскрытии незначительного по московским меркам дела доложили царю, чем весьма развеселили Бориса. Он повелел вызвать сыскаря в столицу, побеседовал с ним милостиво, а после велел определить на место в Разбойный приказ.
Приказ ведал сыском почти по всему государству, и, несмотря на крошечный состав в Москве, в волостях владел разветвленной сетью губных старост - таким ранее и служил Чемоданов. В «почти» не входила только Москва. Может, оттого это ведомство даже не находилось в Кремле рядом с другими приказами, а стояло отдельно в Китай-городе.
За Русью воровской глядели два Ивана - Басманов стоял над Москвой, Бутурлин же - от стен Скродума до самых украин. Оба были окольничими, но окольничий окольничему рознь. Бутурлин большую часть своей жизни провел в сражениях. Басманов же строил свою жизнь в столице при царском дворе, склочничал да местничал, медленно, но цепко карабкаясь по служебной лестнице, поднявшись до царского, главного окольничего.
- А ты как?.. - спросил после своего рассказа дьяк. - Если головы принес, то, видать, на государя уже не служишь?..
Крысолов удивленно вскинул бровь:
- На государя?.. Да я и не служил никогда.
- А у кого я медальон нашел с волчьей головой?..
- Ты ошибся, мил-человек. Никогда у меня такого не было.
Тут был самый опасный момент разговора: не кликнет ли дьяк помощников, не прикажет скрутить... Крысолов, конечно, может отбиться, выйти по трупам. Но тогда в Москве ему делать нечего - не укроется он... Проще сдаться, выдержать пытки, все отрицать.
Но дьяк лишь полуулыбнулся:
- Ну-ну... Все же подобрал на дорозе... Интересно, где ты подобрал еще слова о Государевой службе, но то ладно, переживем. Как говориться: «Кто старое помянет - тому глаз вон».
Пословица еще гласила: «...а кто забудет - тому два». Но Крысолов предпочел не напоминать.
- Не желаешь ко мне на службу?..
- Кем?.. Доносчиком?..
- Ну что ты так?.. Басманов, говорят на доносчиков полагается. Только я так думаю - доносчик полезен, пока никто о нем кроме тебя не знает. А иначе - это оружие против тебя. Пойдешь в губные старосты?..
- Ты же знаешь, что нет, - усмехнулся Крысолов.
- Знаю. Но спросить должен был.
Когда расставались, Чемоданов будто бы лениво спросил:
- Где тебя искать. Если что?..
- Если что - я сам вас найду.
- А нас не надо искать. Мы не хоронимся.
- Зачем я вам? Выдать Басманову?..
- Выдать ему волка, который грызет волков? Никогда! К тому же иногда из волков получаются хорошие псы. Ты ведь ничего не имеешь против псов?
- Совершенно ничего.
- Вот и чудесно. Будь здрав, волк...
- Будь здрав... Пес...
[1] Старое название запорожских казаков
Лето Господне
Случалось, иной человек, давно не бывший в Москве снова попадал в столицу. Ехал через многочисленные ворота, затем – по улицам, уличкам, площадям да площадкам. Глядел на церкви, на дома, на столпотворения людское, на строящиеся – небывалое дело – каменные, постоянные мосты. И не удержав в себе восхищения, в сердцах восклицал: