Ее пунцовые цветы были крупными, богатыми, но когда Крысолов наклонился понюхать бутон, то ничего не почувствовал. Похоже, пролетевшие недавно морозы, вымели весь аромат.
- Так-так… - раздался голос за его спиной - Господин Крысолов и в такой позе!
Крысолов обернулся – перед ним стоял хозяин Царь-Мельницы.
- Первый раз вижу, чтоб в Подмосковье дамасские розы цвели. Ты и вправду колдун, как люди говорят.
- Только между нами: никакого колдовства, а только фряжеская наука: на зиму утепляют, весной накрывают домиком из стекла – сказывают, латыняне так делали еще при Цезаре. Но это еще что!
Взяв гостя бережно за локоток, Мельник повел его глубже в сад, к тем растениями, которыми Крысолов изначально пренебрег из-за розы. И если розу казак не встречал в этих краях, то такие растения он видел впервые: одно показалось камышом, но кто высевает камыш в грядках, второе напоминало нечто среднее между лопухом и бузиной. Были они пока не выше колена, но по толстому стеблю было видно – еще вытянутся.
И Мельник подтвердил догадку.
- Вот гляди. У нас-то пшеница растет – хорошо если от колена да по пояс. За океаном, сказывают, зреет такое – выше тебя ростом. Колос – в локоть размером, зерно одно - как копейка. Купил у испанцев семена, заплатил горсть золота за горсть семян. Дорого, что поделать. Но Офенянин прав был: если с миром не идти в ногу, нас, косолапых, вовсе вышибут. Почти все на Дону посадил, а часть тут… Ладно, пошли обедать. Хорош я хозяин – гостя не накормил с дороги.
Прошли через двор.
- Никак к осаде готовитесь?.. – спросил Крысолов, поглядывая на «сорок».
- Да нет… - лениво ответил Мельник. - Прикупил тут пушечки по случаю.
- А ров?..
- Да велел копать, чтоб не бездельничали.
Крысолов кивнул, но лишь для вида. Доселе мельнице угрожали только разбойники, против которых вполне довольно было частокола да пищалей с луками. Две дюжины за стенами отбили бы нападение даже сотни воров. А вот «сороки» да ров, означали, что хозяин опасается других, более серьезных врагов. Неужто купец пойдет войной на купца?.. Все может быть, времена сейчас непонятные, таких еще не было на Руси.
Будто бы отводя разговор от неудобных вопросов, Мельник спросил:
- Сказывают, царевич Дмитрий ходит по украинам не то у поляков, не то у шведов. Ты слышал?..
- Я много чего слышал.
У уклончивости была причина. Одно дело, когда о чудесно спасенном царевиче Дмитрии судачат кумушки у колодца, и совсем иное – когда об этом говорит сам Мельник.
- Ну а сам-то что думаешь?.. – не отставал хозяин.
- Пророчество о возвращении Дмитрия слишком часто повторяли. Оно не могло не сбыться.
- Эк как ты мудрено заговорил. Прям архимандрит какой-то, а не… Ну ты знаешь… В истинность царевича, стало быть, не веришь?..
- Признаться, не верю. Неведомо мне: убивал ли Годунов Дмитрия или нет, но только если бы взялся – не ушел бы царевич.
- Значит, под стяги Дмитрия не станешь?..
- Не стану. И под царевы не стану. Я – сам по себе…
- Ну а мне что делать? Чьей милости искать? Что посоветуешь, мудрейший?..
- Не давать советы – это и есть высшая мудрость.
- Верткий ты, Крысолов…
- От того и жив до сих пор. Кормить меня будешь? Ты обещал.
-
После Троицы царь опять занемог, и Федор с Варварой в сопровождении охраны из стрельцов отправились в Троицко-Сергиевый монастырь молить о здоровье Бориса, поклонится святыням.
Сделав свое богомольное дело, поехали не в Москву, а в прямо противоположную сторону, к Переславлю-Залескому и катались там на лодочке по Плещееву озеру. Конечно же царю донесут о самовольстве сына, он станет браниться, но это будет уже после.
Федор плавать не умел – его отец серьезно полагал, что это умение – не царское дело, к глубокой воде сына не подпускал, пугая водяными да русалками. После таких сказок царевич воды просто боялся, но еще более опасался сплоховать перед Варькой. Оттого в лодочку ступил смело, чтоб показать, что он не уступает ее тятеньке – морскому разбойнику.
Лишь на всяк случай спросил у Варвары:
- А ты умеешь плавать?
- Умею, - легко ответила Варвара. – Не сложная наука.
- А я не умею…
- Я б тебя научила… Да только… - Варвара покраснела.
- Что?
- Плавать лучше без одежек.
Озеро было невелико: уже с причала было видно другие берега. В тот день волны были невысокими, не выше пяди: даже не барашки, а волны-курочки, волны-голуби. И озеро казалось даже спокойней, надежней, нежели вечно спешащая куда-то Москва-река. А в море-окиане, сказывала Клементина, ходят водяные валы огромные – размером с дом. Это страшило… Но было все равно любопытно посмотреть на такие хоть издали.