На этой высоте почти не слышно было шума далеких улиц, лишь свистел, скатываясь по шатру крыши ветер, да о чем-то вскрикнула в безумной вышине одинокая птица. Федору чудилось, что ему слышно как бьется сердце - только вот чье? Его или Варвары?.. Или, может быть, сердца бились в такт?
В этом было что-то от Вавилона: выше них был только Господь, да может быть своего череда зажечься дожидались звезды.
С этакой высоты Варька думала увидеть моря, но даже Москва-река казалась лишь темно-голубой ниточкой.
- А земля, все-таки круглая, - заметила Варька, глядя на горизонт.
Как близко, оказывается, был ответ: все, что надо было для понимания этого - подняться на колокольню.
- Конечно круглая, - ответил Федор. - Я же тебе показывал глобус.
Это было после поездки на Плещево озеро: на земном яблоке Федор показал плохо различимую точку - Москву, и пятнышко чуть больше - озеро. Морей, как и говорил дядя Крысолов, в мире хватало... Еще ранее Варвара все же сомневалась в шарообразности Земли: если она все же круглая, то она будет кататься по небесному полу. Но оказалось, что все продумано - чтоб сфера не падала, она нанизана на ось, которая в свою очередь укреплена на стебельке - все как на настоящем яблоке, только наоборот.
- Господи! Благодарю тебя за мир, тобою сотворенный, за труд твой... - прошептала Варвара.
Она перекрестилась и из объятий вышла.
Федор стал ладить подзорную трубу, направляя ее куда-то в небеса:
- Варь! Иди, погляди.
Варька прильнула глазком к окуляру.
- Звезды... Говорят, ежели первая звезда зажглась, то надобно загадать желание. А тут их прорва.
- Тем лучше. Значит больше желаний можно загадать...
Варвара была так близко к царевичу, один ее глаз был закрыт, второй - приложен к трубе, и Федор вдруг не удержался...
-
Говориться: Москва - большое село. Вернувшись из пригородов в Москву, Крысолов по обыкновению отправился в бани на Балчуг, и около царского кабака, что на Болоте, встретил старого знакомого - Ваську-ключника.
- Что ты тут делаешь? - удивился Крысолов.
- Москву я перебрался! Здесь, в Москве деньги! Если что - спрашивай меня тут или в кабаке около храма Фрола и Лавра что на Мясницкой.
Не успел Крысолов удивиться тесноте мира, как возвращаясь из Замосковоречья, прямо на мосту повстречал карету Офенянина.
- Садись, казак подвезу!
- Да мне в другую сторону.
- Садись, кому говорю! И в другую сторону довезем. Не на мосту же карету разворачивать. Говори куда ехать.
Место жительство Крысолов обычно скрывал. Но тут про себя махнул рукой. В городе он давно: кто захочет - найдет. Да еще после баньки разморило - шевелить ногами было вовсе лень.
- А знаешь, казак, меня к тебе Бог послал, - и Офенянин перекрестился на купола Троицкого собора. - Или наоборот, тебя ко мне. Работу тебе хочу предложить.
- Что за работа?..
- Обоз надо провести из Архангельска на Москву.
- С чем обоз?
- С зерном.
Крысолов покачал головой:
- Не окупиться. Я ведь дорого беру, знаешь?
- Вестимо, шираго. Я петрю.
- Тогда где подвох?..
- А нет никакого подвоха. Царь собрал всех купцов первого разряда чохом, и говорит, мол, надобно с голодом и недородом что-то делать. Думки у кого какие будут, - спрашивает. Ну, я и говорю, мол, у гишпанцев недорода не было. Можно у них купить. Слово за слово - пошла кутерьма. Мельник мне своих корешей закордонных слемзал... Я у него и мельницу купил...
- Не окупится.
- А и не надо! Тут, главное, чтоб обоз до Москвы дошел, царево доверие оправдал. А добрая слава - дороже капитала. Пойдут государевы заказы, отдаст мне на откуп в какой-то волости кондурацкие[1] и таможенные пошлины. Клево будет! Ну что, берешься или нет?..
- Подумаю. Ты кому-то говорил, что меня хочешь нанимать?..
- Неа...
- И не говори. И во сне не проболтайся. Я загляну к тебе в субботу. Может быть. Мне пора.
Крысолов исчез - на ходу вышел из кареты в проносящуюся мимо Москву, так что повозка не качнулась. И кучер даже не почувствовал потери ездока.
-
...Немного поплутав, Крысолов вышел к слободе, где обитал. Но пошел не к своей улице, а решил шмыгнуть через Варькин двор, а оттуда - пройти на свою половину. Но на крылечке застал саму девушку.
- Добрый вечер... - поздоровался Крысолов, и прошел бы дальше, если бы Варвара ответила.
Но она молчала. Была девушка явно не в себе: в руках комкала батистовый платочек, который казался будто зареванным.
- Варька? Что сталось?
- Царевич меня поцеловал в щеку, - волновалась Варвара. - Что делать?
Крысолов этого волнения не уразумевал:
- А что тут поделать? Все уже сделано...
- А ежели он меня опять поцелует, что делать?
- Куда он тебя поцеловал?