В такие часы бабье дело - сторона. Исчезли Варька с итальянкой с крыльца, укрылись в доме, да разве это помогло?
Видать, воры заранее приметили, какие дворы грабить. А может, и того проще, пришли на запах шкварок, что жарили к каше. Шастнули из калиточки, что от соседей и прямо к черному входу, а его-то бабы и закрыть забыли! А если б и не забыли - разве помогло бы это?
Трое вынырнули как из ларца - страшные до жути, с искореженными лицами, с рваными ноздрями и гниловато-луковым запахом из ртов. Варьке показалось, что старый ее кошмар возвращается. И действительно, один из разбойников воскликнул:
- Ба! Девка! Я тебя где-то видел!
Итальянка бросилась на одного, целя ногтями в глаза. И ведь смогла, попала, впилась - заревел мужик.
- Ах ты ведьма!
Они повалились на пол, закрутились визжа и проклиная друг друга. Оставшиеся ухмыльнулись зло и погано. Один из них бросил своему приятелю вниз:
- Души старую, а молодую по очереди попользуем. Потом по хате пройдемся - тут добра много должно быть.
Варька стояла с другой стороны большого стола, и разбойники рванули с места, обходя его с разных сторон. Девчонка заметалась, схватила первое, что подвернулось под руки - вязанье. Замахала им в отчаянье, и надо же такому случиться: попала!
Варька ударила сверху, спица впилась между ключицей и шеей, что-то порвала в человек так резко, что тот в секунду побелел и осел на пол.
«Я же только пол подметала», - подумала почему-то Варвара.
В руке второго разбойника появился кривой саамский нож - очень похожий на тот, что был у Немого.
- Ну, девка... Не хочешь по хорошему - будет как всегда. Мне-то без разницы живой тебя пользовать или чуть мертвой.
Варька попятилась, вор бросился, занеся нож для удара. Но девчонка увернулась, проскользнула под его рукой к печке, схватила сковородку и, не замечая ее жара, ударила ей по голове вора - тот упал оглушенный.
Итальянка затихла, и с пола по-звериному, на полусогнутых поднимался последний вор. Был он страшен: покойница умудрилась разодрать ему лицо в лоскуты. Кровь заливала глаза, и Варьку он видел за плотной розовой пеленой.
С этим удалось расправиться проще всего - все той же сковородкой. Лупила сверху, слева и справа из всех сил, превратила голову в кровавое месиво.
Казалось - ужас закончился. Теперь бы укрыться в подпол, пересидеть. Если дом не сожгут - выбираться из Москвы, или наоборот в Кремль. Но нет, выглянув в окно, Варька похолодела: посреди улицы на белом жеребце гарцевал тот самый, виденный в монастыре Кривозубый. Ему не нужны ее кубышка, не надо платья с жемчугами, и даже не ее тело. Он ищет что-то иное, и горе Варваре, если найдет еще до того, как она отдаст Богу душу.
Словно почуяв взгляд, он резко обернулся, и Варьке показалось, что их глаза встретились. Девушка стояла в полумраке комнаты, и Лука не мог ее рассмотреть, если конечно у него человеческое зрение. Хотя от этого нелюдя было ожидать чего угодно. И Бессон действительно словно что-то рассмотрел, пустил коня в круг, подъехал к забору, к распахнутым воротам.
Варварино сердце рухнуло куда-то вниз, дыхание сбилось.
Надо было, наверное, бежать на сторону Крысолова, но ноги, да и другие части тела не слушались.
Но тут из переулка прибежали двое воров. Они спешили к Луке, что-то кричали, показывая в сторону Кремля. Бессон счел это важным, и уже через пару секунд мчался по городу белым вихрем.
Он как раз успел - как раз из Никитских ворот выходил отряд тяжелой пехоты.
У церквушки Вознесения Господнего Бессон догнал Хлопка.
- Еще одни! - утирая кровь, ухмыльнулся тот. - Немцы! Борискины любимчики! Когда они побегут - с ними попробуем войти в Белый город. Нам нужны еще люди! Где подмога?
- В скорости подоспеет, - пообещал Бессон.
Хлопко кивнул, и, размахивая топором, ринулся на немцев:
- За мной, хлопцы! Сегодня будем спать в царских палатах! Еще версту осталось прогрызть!
И воры обрушились на немецкий отряд. Набросились на них с криком, выплюнули русскую матерщину им в лицо. Ответно услышали иностранную ругань.
- Разобьем! Разобьем немчуру поганую у стен Москвы! - орали воры.
- Whoa! - кричал гауптман. - Keinen Schritt zurück! Moskau hinter uns![1]
Воры налетели сворой, попытались устроить свалку. Но немцы сумятице не поддались. Сначала спутались, но быстро пришли в себя, стали сами теснить. Они держали строй на европейски манер - каре или коробочкой. Передние ряды орудовали короткими мечами, вторые - алебардами, третьи били пиками. Из середины по наступающим садили стрелки.
Иноземцы дрались стойко, плечо к плечу. Ножи и сабли воров скользили по броне. Когда кого-то цепляли крюком, пытаясь вытянуть из коробочки, стоящие рядом бросались на выручку и возвращали товарища в строй.