Кроме того конечно самым лучшим вариантом, было не дробить войска, сняв осаду со Смоленска самому повести их на соединение с самозваным царьком. Он бы так бездарно не позволил бы себя разгромить. Да сил было почти семьдесят тысяч собранных со всей Европы наемного сброда с панскими отрядами.
Нет, получалось, что единственный реальный вариант позволяющий сохранить около сорока тысяч конного и пешего войска царика - эти идти к Туле.
Правда пока Скопин-Шуйский с основными силами стоит северо-западнее Москвы, возможен прорыв к Сапеге - чтобы осесть где-то в Суздале. Однако если сразу взять города не удастся, то Скопин-Шуйский настигает царика. Ведь на севере крепкие и вооруженные города уже заняты русскими. В Туле же пока расположен сильный русско-польский гарнизон, и туда можно отойти без всякого риска. Только надо поспешить, так хитрейший воевода, наверно учтет, что самозванец попробует, улизнуть.
Сидевший сгорбленным Сигизмунд резко встрепенулся и крепко хлопнул в ладоши. Воевода и пан Заболоцкий вместе с ближайшими королевскими вбежал в сенцы, и поклонившись спросил его величество:
- Все что угодно повелитель...
Сигизмунд сухо приказал:
- Пиши повеление пану Лисовскому. - Послышались отрывистые, лающие слова. - Царика Дмитрия взять под стражу объявив тяжело занедужившим. По моему приказу, на время болезни царя, принять на себя командование всеми войсками в Тушино и ближайших окрестностях. Как можно быстрее сняв осаду с Москвы и забрав все припасы и артиллерию идти к Туле, что войдя в город сесть там, в крепкую осаду. А на счет прочего ждать дальнейший указаний. С русским воеводой Скопиным-Шуйским в бой не вступать.
Король прервался, подумал, не добавить ли еще чего-нибудь. Ну, может фраз про величие Польши, но немного подумав, решив, что пафос излишен просто произнес:
- Мою королевскую печать!
Сигизмунд окунул прибор в нагретый воск, осторожно поднял и поставил на сложенный лист пергамента. Затем один слуг обдул знак монарха.
Заболоцкий спросил короля:
- Надо бы большой отряд сопровождения выслать к грамоте!
Сигизмунд нахмурился и заявил:
- Я пошлю к Лисовскому иезуита одиннадцатого года. Этот хитрец сумей обойти партизанские заставы и русские конные разъезды!
Заболоцкий согласился с монархом:
- Это самое надежное государь. Способности иезуитов даже меня порой поражали.
Сигизмунд грубо прикрикнул:
- Так позови его! Каждая минута на счету!
Алексей очень хотел увидеть продолжение видения, но оно от него снова уплыло. Словно душа отражалась радиоволной то от земли, то от небе. Так все мельтешило перед глазами, леса, реки, поля, города скакали и прыгали.
А затем вдруг все успокоилось, и он увидел лагерь в Тушино, знакомы "царский" терем. Там вместе с самозванцем за небольшим столом сидела очень агрессивно-красивая Елизавета. Они были вдвоем... нет вот пан-воевода Лисовский, но он в отдалении присел на стул и в тени.
А красавица и "царь Дмитрий", не спеша вкушают изысканные яства и пьют душистые вина.
Елизавета красивая блондинка, с очень светлыми волосами, что впрочем, шло к её загорелому, аристократической и вместе с тем нежной формы лицу. Конечно, она похожа легендарную миледи, тем более в костюме мушкетера и сапогах со шпорами.
Борода и усы у Лжедмитрия стали длиннее и он еще больше обрел сходство с Чингисханом. Но говорил по-русски царек достаточно чисто, тюрский акцент в его речи едва уловим. Девчонка-шпионка сообщила буквально следующее:
- План внедрения к царю Василию прошел успешно. Когда я выдала ему отравителя, а тот подтвердил все под пыткой, Шуйский сразу же стал испытывать ко мне доверие. Затем мне удалось его окончательно охмурить. Тем он и понятия не имел, что можно так заниматься любовью, как это ему показала я!
Лжедмитрий улыбнулся во весь рот:
- Прекрасно! Я ведь и не ожидал от тебя ничего иного, как успеха в деле обольщения. Ты женщина с большой буквы!
-Шайтан? - Спросила, сделав наивные глаза Елизавета.
- Нет! Хуже! - Самозванец хихикнул и по католическому способу перекрестился.
Елизавета презрительно фыркнула, в её взгляде и в самом деле прыгали отблески адского пламени. Затем лазутчица спросила:
- А почему ты не разрешил притравить мне Василия Шуйского. После смерти царя среди бояр началась бы грызня за власть, и мы легко овладели бы Москвой.
Лжедмитрий честно ответил:
- Не хотел открывать путь к трону князю Михаилу. Этот молодой воевода гораздо опаснее, чем Василий четвертый. Народ его обожает!
Елизавета на это резонно возразила:
- Но именно поэтому многие бояре выступили бы против его и поддержали бы тебя на престоле!