Это помогало избегать болезненных ударов, но все равно не давало шансов на успех. Алена, несмотря на юность, сражалась хладнокровно и держась на такой дистанции от палки противника, когда всегда есть время отклониться или поставить блок.
А воины, звеня саблями доспехами, лихо, соскочив в коней, сгрудились в плотно кольцо, уже вовсю, бились об заклад. Большая часть поддерживала, как ни странно девушку, хотя Полкан и был их старым военным товарищем.
- Вот это баба!
- Аленушка поддай ему!
Ножки девчонки быстро скакали, она снова атаковала, но уже против часовой стрелки и разворотом. Попала по печени... Полкан пред боем снял кольчугу, и удар оказался болезным. Воин невольно простонал и пропустил удар ногой в пах. Шок заставил присесть Полкана на колени. И еще удар девичьей голенью в нос. Тот лопнул, словно от падения гнилой помидор.
Князь Михаил поняв, что зашло слишком далеко, проорал:
- Отставить! Твоя взяла Алена!
Девушка воткнула в траву шест и с белозубой улыбкой ответила:
- Правда всегда побеждает!
Полкан пошатываясь поднялся... В паху сильно болело, а из носа текла юшка. Кровь падала на штаны, и разбрызгивалась по травке. Ноги держали нетвердо, печень ныла, а дышать тяжело. Но еще хуже быть жестоко битым бабой. Ну, и ведьма, разве жинке пристало так драться?
Скопин-Шуйский подал Алене руку, затем немного поколебавшись, снял с указательного пальца перстень, украшенный индийским с грецкий орех изумрудом и, протянул голоногой девчонке:
- Возьми в награду!
Начался мор
Та неожиданно мотнула головой:
- Если бы я польского воеводу уложила... А избитого русского мужика нечего себя изумрудами баловать!
Михаил, округлив рот, присвистнул:
- Ну, ты и огонь баба! Впервые вижу, чтобы женщина от украшения отказывалась! - И тут у большого воеводу мелькнула в голове догадка. - Может ты переодетая царевна?
Алена рассмеялась в ответ:
- Да нет - я из простонародья... Дочь земли и солнца!
Князь не верил:
- Где ты так хорошо научилась драться?
Девчонка ответила, после некоторого колебания:
- Учил меня человек - кой не хочет, чтобы я о нем говорила другим.
Скопин-Шуйский нахмурился и пробасил:
- Ну, ты и скрытная... - И повысив голос, добавил. - Я держу свое слово и зачисляю в свое войско! Будешь моим оруженосцем вместо Полкана!
Алена и тут не согласилась:
- Он тебе и твоим предкам с отрочества служит, а ты его гонишь! Не пойду тебе в оруженосцы!
Скопин-Шуйский рыкнул:
- Тогда будешь простым ратником! И все! Дольно! Дайте ей меч и коня, а саму с глаз долой!
Алену увели, а она не сопротивлялась. Князь Михаил провожал её взглядом. Он чувствовал, что-то похожее на любовь или скорее страсть, и то время гнев. Простая крестьянка отшибла - Большого воеводу! Надо же какой позор! И сколько в ней гонора - ведьма с адской красотой!
Скопин-Шуйский сухо приказал:
- Сейчас остановимся и перекусим!
Обед был простой - князю жарили целого кабана. Не одному конечно, со свитой. Вепря жарили целиком на большом огне - поливая маслом. Наверное, повара владели секретом, так как блюдо приготовили за три-четыре минуты.
После чего капнули огуречным соусом, и князь Михаил лично рассек кабана на жирные куски. Воины ели быстро - походная привычка. Сам Скопин-Шуйский не спешил, а присев на бочонок с вином, медленно смаковал кабанью ляжку. Перед глазами у него стояла Алена. Как-то запала девчонка в душу - никогда еще такого не было, даже с женой. Хотя понятно, что об венце речи быть не может. Но девчонка очень красива - причем особенно, броско, даже смуглая кожа, отсвечивая золотистым. А густые волнистые волосы такие яркие, что даже не вериться, что у людей такие бывают. Неужели это и есть любовь? Но он женатый человек и имеет пускай в колыбели сына.
Делагарди отвлек от размышлений князя:
- У пушкарей орудие застряло, хотят, чтоб подсобил.
Скопин-Шуйский тяжеловато поднялся с бочки и направился к окраине лагеря. Крупный похожий на волка, только радикально черной масти пес шведского воеводы засеменил за князем. Михаил невольно прибавил шагу. Все же собака Делагарди выглядела слишком зловеще. Может в этом псе сидит сам Дьявол!
Во всяком случае, хотелось, чтобы клыкастая тварь отстала...
Орудие и в самом деле капитально завязло. Тяжелая осадная пушечка, которую очень трудно перетаскивать в болотистом российском севере. Скопин-Шуйский скинул кольчугу и попробовал подсесть под орудие. Нелегко взяться, руки скользят. Изрядно обмазавшись, князь подпер-таки её тяжеленную плечом и попробовал вырвать. Но ноги ушли в топь, и великан провалился по самую шею. Уже стрельцы, подхватив за руки, стали вытаскивать из трясины князя. Не сразу им это удалось, но все же извлекли, но один крупных сафьяновых сапог оказал проглоченным топью.