После чего и Тула пала... Много казней и пыток пережил город. Насилу Скопин-Шуйский уговорил не рубить головы подряд всем мастеровым. А то бы и пушек делать стало некому.
Но народу все равно казнили тысяч пять и многих в реке утопили. Не охота подобное вспоминать.
Среди тех, кому чинили допрос, оказалась и подруга Болотникова атаманша Анастасия.
Сам Дмитрий вел допрос. Красивую женщину поймали и на аркане повели в темницу. Забрали по пути шубу, стянули дорогое шелковое платье и сафьяновые сапожки с серебряными каблучками. Так деву к одной сорочке, босую, и ввели в тюремный двор.
Анастасия, несмотря на синяки и разбитую до крови губу оставалась красавицей. Её босые ножки покраснели от снежной пороши, где оставляли изящные девичьи следы.
Ее заперли в холодном каземате, где сырые стены покрылись инеем, приковав ошейником. Несколько пленных девиц уже находилось в камере, и они подпрыгивали или старались покрепче обняться, чтобы согреться.
В сорочке девушке холодно и стыдно, поэтому, когда она спустилась в пыточный подвал, то от жаркого воздуха дрожь слегка уняла.
На стенах висели развешанные инструменты, с помощью которых у людей выбивали показания и самые невероятные признания.
У Анастасии при взгляде на эти инструмент задрожал подбородок, но она старалась сохранить в себе остатки достоинства. Сказывалась дворянская кровь казачьей атаманши. Чем-то она напомнила Алены - дерзкая, юная, полунагая с красными от холода, словно у гуся лапки ножками. Только волосом Анастасия рыжая, хотя лицо чисто, без конопатости.
А Дмитрий сидел в кресле и очень противно ухмылялся. Он видел, как сквозь промокшую сорочку просвечивает её ладное, юное тело, как она старается откинуть волосы, чтобы прикрыть полную грудь. А ведь она из рода князей Трубецких пусть и младшей ветви. Связалась с разбойниками и теперь должна понести кару.
Один из палачей проверяет прочность ремней на дыбе, другой готовит жаровню, третий различные сверла и клещи подкладывает поближе к огоньку.
Дмитрий специально пришел, чтобы допросить Анастасию. Скопин-Шуйский явился вместе с ним, рассчитывая защитить девчонку. Не хотелось ему, что красавицу ломали на дыбе. Хотя право такое у них есть. И была возлюбленной вора, и с саблей против царских войск сражалась. Да еще может знать, куда Иван Болотников награбленные в городах сокровища спрятал.
Так что не миновать бабе дыбы.... Вот даже своего личного лекаря Дмитрий Шуйский на допрос пригласил, чтобы Анастасия ненароком не откинулась. Ибо палачи выродки в основном из простонародья, излишне усердствуя многих людей на тот свет, не доводя на казни отправили.
Ну, пойдет ли достойный человек на такую работу, где нужно другому человеку боль причинять или кости ломать? Конечно, мерзавцы, сами нередко бывшие и настоящие разбойники скрипят пыточными инструментами в каземате.
Впрочем, разбойник разбойнику рознь. Хоть и враг Скопину-Шуйскому и всем боярству Болотников, но это враг достойный уважения. А иные злодеи... Одно слово злодеи и нет в них ничего человеческого!
Дмитрий Шуйский очень мягким голосом, который совсем не соответствовал жесткому, плотоядному взгляду, что брат царя бросал на девушку, спросил:
- Ты ли Анастасия Трубецкая, любовница вора и анафемы Болотникова!
Девушка посмотрела прямо в глаза большому боярину и крови царской дерзко ответила:
- Я не любовница, а законная перед Богом жена Ивана атамана казачьего Ивана Болотникова. - И с надрывом крикнула. - И не вор мой муж и не анафема вовсе, а заступник народа Российского!
Палачи угрожающие зашипели, двинулись на Анастасию. Скопин-Шуйский прикрикнул на них:
- Сидеть холопы! Команды вам не было!
Дмитрий Шуйский одобрительно посмотрел на своего в каком-то колене племянника и, сохраняя мягкость тона, спросил:
- Неужели такая красивая и еще юная девушка как, совсем не хочет жить?
Ответ оказался достойным:
- На коленях: жизнь - не жизнь, стоя: смерть - не смерть!
Скопин-Шуйский даже хлопнул в ладоши. Пламя от камина, где грелись щипцы и сверла, вздрогнуло и как бы съежилось.
Князь Михаил с восхищением воскликнул:
- Огонь-баба! Честно говорю - вот пример!
Дмитрий Шуйский с кислым видом, хотя на самом деле дрожа о нетерпения пробурчал:
- Так ведь тебя пытать будут! Мучить так, что ты заголосишь, словно корова на бойне... - И уже с тоном не скрывая ненависти, прошипел. - Так что если ты не образумишься, то разденут и на дыбу прямо сейчас вздернут.
Скопин-Шуйский перебил царского брата:
- Не спеши Дмитрий. Баба молодая и рода княжеского. С ней нужно сыск вести с сбережением и любовью. - Князь Михаил сделала жест. Появилась служанка в белом крестьянском платье и серебряным подносом в руках. Мягко ступая лапоточками, она принесла гуся с яблоками и выпеченный в форме замка пирог. Еще одна прислужница, босоногая не смотря на холодные каменные полы и ступени замка, худенька девочка притащила большой позолоченный кувшин с вином и несколько засушенных заморских фруктов на закуску.