Скопин-Шуйский как любой богатырь в юном возрасте всегда хотел есть. Тем не менее, он отломил гусиную ножку и кусок пирога, и предложил:
- Перекуси с нами Анастасия Петровна. Негоже дочери князя на смерть голодной и босой идти.
Девушка судорожно глотнула. Она уже двое суток почти ничего не ела. В камере им бросили лишь по малому заплесневелому сухарю. Который он побрезговала есть. А тут запах только, что запеченного гуся щекотал ноздри.
Князь Михаил видел её колебания. Он сам стал осторожно кушать, Дмитрий Шуйский зло пробурчал:
- Не пирожками гусятиной её баловать, а батогами по пяткам!
Анастасия после этих слов решительно подсела к князю и заявила:
- Сытому и на смерть идти веселее!
Дмитрий не выдержал и как проорет:
- Хватит! На дыбу её!
Палачи ринулись к девчонке, но Скопин-Шуйский снова остановил изуверов:
- Назад! Правила гласят, что допрашиваемого вздергивают на дыбу, если он добровольно давать приказания отказывается!
Брат царя посмотрел на князя Михаила взглядом, в котором было столько злости, что можно выцедить яду на целый полк лучников с отравленными стрелами. Еще бы срывает такое удовольствие - писаную красавицу на царской дыбе поломать. А может он и сам имеет на дочь Трубецких виды?
Шуйские и Трубецкие давние враги и роды постоянном соперничестве. Если род Шуйский одно из ветвей Рюрика, то Трубецкие восходят к самому Кию, основателю Киева. Самый старший из всех родов на Руси, и также претендующий на власть, после того как прямая ветка царского рода отпала.
Кроме того Дмитрия раздражает растущая популярность молодого богатыря. На его фоне сам Дмитрий выглядит заморышем с ассиметричным лицом и одним плечом ниже другого.
Но, тем не менее, есть допросные правила, которые, в общем, никто не соблюдает. Но вот попробуй, перекричи этого упрямца Михаила. Впрочем, эта дерзкая баба сама даст повод, чтобы её растянули.
Брат царя, самолично, занимаясь не царским делом, а именно ведя допрос, спросил:
- Занималась ли ты непотребным для бабы делом, таким как брала в руки саблю и рубила царский солдат.
Анастасия, стараясь, есть медленнее, ответила:
- Я все делала то, что велел мне мой долг перед своим народом!
Дмитрий визгливо ответил:
- В первую очередь твой долг, это долг перед Богом. А сказано в писании: повинуйтесь рабы господам, не только добрым, но и злым. Ибо ваш грех перед Всевышним Творцом!
Анастасия, ничуть не смущаясь, ответила:
- Когда Адам пахал, а Ева пряла - где в это время была знать?
Дмитрий застучал кулаками по столу и прокричал:
- Не смей мне отвечать вопросом на вопрос. Ты сражалась с оружием в руках, против воинов царских и уже этим заслужила смерть!
Анастасия смиренно ответила:
- Ну, раз я сражалась и не победила, то да согласна, что заслужила плаху!
Скопин-Шуйский легонько похлопал девушку по плечу и заметил:
- Она храбра как настоящий витязь. Уважаю за это!
Дмитрий сделал вид, что не обращает внимания и продолжил допрос:
- Писал ли Иван Болотников подметные письма с призывом мятежа кому-нибудь из особей сановитых?
Анастасия, улыбаясь и сверкая зубками, ответила:
- Да, разумеется, писал!
Брат царя обрадовано потер руки и уже куда более ласковым тоном произнес:
- Ну и кому же голубка?
Анастасия с улыбкой ответила:
- Дмитрию Шуйскому, Ивану Катырёву-Ростовскому, Юрию Трубецкому и Иваном Троекурову...
Брат царя прервал шаловливую девицу и пригрозил писцам:
- Ничего не записывать! А этой стерве вывернуть наизнанку кожу!
Скопин-Шуйский опять решил успокоить Дмитрия, хотя понимал, что девке пыток не избежать. Уж больно дерзка и реально виновна. Сам царь может отдать приказ её допросить с пристрастием. Но почему-то воевода цеплялся за девушку. Сколько в ней было жизни и... человеческого с большой буквы - это в их времена, когда на женщин часто смотрят в лучшем случае, как на детородную скотину. Вот даже еще пирога отломил, протягивая мятежника, и голосом заманивающего зайца медведя молвил:
- Не стоит серчать дядя. Письма Болотников мог, кому угодно слать и мне и тебе. Он же на то и разбойник, чтобы среди верных царских слуг сеять смуту!
Дмитрий тяжело задышал, его маленькие свиные глаза налились кровью...