Елизавета презрительно фыркнула и снова стукнула каблуком:
- Будто я не знаю, что ты уже женат... Это все уловки чтобы получить мое тело. Я вас насквозь кобелей вижу!
Барон, теряя терпение, пробормотал:
- Хочешь тысячу пистолей за ночь со мной? - Соглашайся - это половина годового жалования маршала Франции.
Елизавета заулыбалась в ответ:
- А я думала, что маршал получает немного больше, чем каких-то двадцать тысяч франков в год...
Де Виттер заметил:
- Но ведь что предложил очень много. А вы леди, как мне известно, даже дворянского звания не имеете.
Елизавета зло хихикнула в ответ:
- А вот и нет! Сам русский царь Дмитрий даровал мне дворянскую грамоту и земли в узде, а в скорости обещал и княгиней сделать...
Барон де Виттер отступил на полшага и пролепетал:
- Ну тогда я молчу... Забудем , ничего не было!
Елизавета решительно шагнула к нему и угрожающе засверкала глазами:
- Как ни чего не было! Ты хотел царскую возлюбленную купить и использовать как самую заурядную шлюху. Меня оскорбил предложение тысячи луидоров, а сейчас говоришь, что ничего не было!
Барон де Виттер попятился и, его колени подгибались. А настырная немка, или та девица, что выдала себя за немку, жестко напирала на него. Какая она страшная, и взгляд уже такой, что действительно напоминает разъяренного дьявола в женском обличии. Она быстро приближалась и схватила барона за парик. Сорвала его, обнажив плешивую голову сановника. Тот от страха даже подкосил ноги и чуть не бухнулся на колени, но девушка резко схватила его за шиворот, с неженской силой подняла упитанную тушу. После чего глядя прямо в глаза, прошипела:
- Только десять тысяч пистолей могут заставить меня забыть, что ты делал мне непристойное предложение... - Очи белокурой воительницы свирепо сверкнули. - Или может, предпочитаешь, что царь Дмитрий посадил тебя на кол?
Барон де Виттер захлебываясь, простонал:
- У меня нет таких денег... Сумма, за которую можно купить земли ...
Елизавет сильно встряхнула вельможу и слегка двинула ему под коленку острием сапожка, проворковав:
- Есть! Я хорошо знаю, что есть. И сумма разумная. Я же не требую от тебя миллиона франков!
Барон буквально сгорал под глазами-сверлами это дивы. Как моментально меняется выражение её лица. Лик остается красивым, но зато агрессивный и страшный, словно богини Афины в чудовищной ярости. Да и "царик" никогда не отличался милосердием. Жесток, и известен тем, что лично пытал пленников, скорый на расправу этот Лжедмитрий второй. Его даже в полшепота - называли Матвей Веревкин. Намекая на виселицы и, особенно любимая для царя казнь - сажание на кол. А коленка от удара носком сапога сильно заболела, даже стоять тяжело, вот-вот завалишься как сосна под топором лесоруба.
Барон, заикаясь, пролепетал:
- А может пять тысяч пистолей хватит для вашей чести княгиня?
Елизавета заулыбалась и тряхнула де Виттера, едва не сломав ему ключицу. Жестко произнесла:
- Нет! Я не люблю торговаться... И скидок на оскорбления не даю!
Барон тяжело вздохнул:
- Ну, если больше от меня ничего не требуется...
Елизавета перебила:
- Я еще кое, что от тебя потребую, а пока ты мне передашь пистоли. Все же это будет целый мешок с золотом.
Барон, заплетаясь, поплелся за воительницей. Он сильно жалел, что вообще завел подобный разговор. Да девчонка хороша, но разве мало к тушинскому лагерю прилепилось различных девиц легкого поведения? Уж есть бабы пусть и не такие красивые как Елизавета, но зато куда более безопасные и покладистые. Да и вообще, откуда взялась эта дьяволица. Немка ли она вообще? Шпарит и по-французски и по-русски, словно... Дятел по сосне стучит. Ох уж и убытков от нее.
Елизавета, похоже, прекрасно осведомлена, где барон хранит свою казну и, спустившись в подвал, без ошибки указала на окантованную закаленным железом дверь:
- Давай открывай. Ключ у тебя за поясом.
Барон очередной раз подивился осведомленности дьяволицы и, достав зубчатый, с серебристой поверхностью ключик принялся проворачивать замок. Вот так порой может дорого обойтись простое предложение... А может и зря он боится, не такая уж большая шишка возлюбленная "царика", тем более у царя-самозванца не одна такая, как она имеется. Может и в самом деле поспешил он сдаваться?
Елизавета распахнула двери и грубо втолкнула барон. Яростно шипя, девица прорычала:
- Давай быстрее пересчитывай!
Пока барон отгружал деньги, ментальное видение Алексея переключилось на лагерь. Лжедмитрий ловко гарцевал на коне. У самозванца очень подвижный стан и явно восточная школа верховой езды. Он показывал наездникам из Германии свою удаль и несколько раз перескакивал высокий барьер. Его огнезарный ослепительно рыжий скакун лупил ногами, так что даже искры густо сыпались из-под копыт горячего коня.