Именно панскую Польшу Ватикан рассматривал, как естественный барьер на пути экспансии Православной России. А тут вдруг выяснилось, что ляхи не хотят быть пушечным мясом, а собираются вспомнив об славянском единстве идти на Запад.
Стефана Батория отравили иезуиты - в этом Сигизмунд и не сомневался. Тем более именно папский престол и помог ему взойти на польский трон. После чего началась подготовка к большой, включая поход на Москву и вплоть до Урала с Россией.
Великая тайна, что поведали имеющие везде свои глаза и уши иезуиты, заключалась в том, что не стал царь Борис обагрять свои руки убиением мальчика Дмитрия. Но убийство и самом деле, инсценировали, чтобы открыть путь Годуновым к престолу. Даже после убийства труп обычного, немного похожего на царевича Дмитрия вымочили в специальном растворе, чтобы избежать тления и уверить народ, что сына царя Ивана и в самом деле умер.
Возможно, Борис Годунов страстно желая короноваться на царство, считал, что если он убьет прямого потомка династии Рюриковичей, то навлечет на себя и свой род неисчислимые несчастья. Поэтому мальчишку по именем Гришки Отрепьева заключили в монастырь, где рассчитывали, что смогут заставить забыть своим детские воспоминая о будущей царской жизни.
Уже тогда в роскошном Коломенском мальчик-царевич, разрубив деревянным мечом снеговика с короной - заявил, что так в его царствие и Борису Годунову будет!
Иезуиты помогли бежать, фактически заключенному в монастырские стены юноше. Для Польши это оказался большой шанс, и все европейские властители поспешили признать законность наследника. Тем более царевич Дмитрий и самом дела законный претендент на престол.
После нескольких битв с переменным успехом Дмитрий воцарился, на престоле. Но не слишком он спешил, хотя и обвенчался с Марией Мнишек отдавать назад Смоленск. Да и обещания данные Ватикану об крещении Руси в католичество стали куда туманнее.
Дмитрий хоть и говорил об дружбе славян и необходимости объединения всех христиан усиливал армию и готовил реформы способные значительно укрепить российское государство. Так что иезуиты не стали предупреждать об боярском заговоре. Тем была надежда, что Россия без законного царя куда более легкая добыча, чем под управлением, волевого жесткого сына Ивана Грозного.
Но бояре выбрали себе царем Василия Шуйского. Затем новый монарх подавил восстание Болотникова. Следовало продолжать расшатывать престол. И вот появился новый авантюрист неизвестного рода, что выдал себя за сына Ивана.
И что самое странное ничего внешне общего с Дмитрием первым у второго самозванца не было. Даже волос у реального царевича был светло-рыжий, а этот черный, монголоидный. По слухам один из знатных ногайских мурз. Однако сумел убедить в себе многих. Неплохой полководец, человек жестокий и беспринципный.
Даже методами Ивана Болотникова не брезговал. Рассылал повеления крамольных содержаний, типа:
"- Мужики, народ русские грабьте имения, и забирайте боярское добро себе, ибо вы теперь - бары!"
При таком царе Русь ничего кроме смуты и междоусобицы не ожидало.
Василий Шуйский никогда был популярен в народе, но вот появился его племянник Михаил. Причем, по лестничному уложению наиболее законный на царские права. Пока правда об этом Скопин-Шуйский молчит, но его слава растет. А Лжедмитрий теряет поддержку. Последнее известие о крупной победе русских под Старой Руссой встревожило Сигизмунда, но вида король-интригант, не подал.
А вот его прямой наследник королевич Владислав, белокурый и крупный юноша в явном бешенстве. Тоже ругается и грозит всеми виселицами.
Более мудрый отец успокоил сына:
- Не надо паниковать. Да Скопин-Шуйский опасный соперник, но он смертен, как и все остальные!
- Надо подослать ему отравителей! - Сделал вывод не по годам коварный и рослый юнец. - Есть человек, есть проблема, нет человека, нет и проблемы!
Сигизмунд одобрил идею сына:
- Молодец, я уже об этом думал. Агенты иезуитов умеют травить людей и им вовсе не обязательно подсыпать яд в пищу.
Владислав насторожился и, понизив голос, спросил у отца:
- Вот как? Можно травить и не через еду?
Сигизмунд с улыбкой подтвердил: