Но Алексею хотелось сохранить деньги у себя. Вполне понятное для любого мальчишки желание. А что конкретно купить он еще не решил. Может еще заработать, а потом приобрести, например собственный пароход?
В общем лезть в гостиничный номер нужды не было никакой. Мало того ему предлагали большие деньги за новые бои теперь уже в ранге чемпиона. Но вот действительно, почему миллиардеры крадут в супермаркете сэндвичи, а полицейские пускаются в разбой? Сотникову-мальчишке хотелось чего-то нового... Сейчас Алексей понимает - что воровать нехорошо, хотя... Смотря у кого. Сотников, например не против передела в стиле Робин Гуда - хотя и сам далеко не беден, хоть и в долгах. А тогда вообще... Короче парализовав пса, Алексей стал карабкаться, используя пальцы руки и ног по карнизам.
Это как раз тот случай, что ты даже рад своему маленькому росту и весу. Двигаешься словно котенок. Он наметил себе номера типа Люкс, хотел добычи побогаче. Заодно и совесть легче успокоить - часть денег в стиле Робин Гуда пойдет реальным нищим, которых с каждым годом становиться все больше и больше.
Часть окон еще светилась - конечно куротники развлекаются - на работу с утра идти не надо. Алексей уже выбрал себе цель и собирался аккуратно пролезть в открытое окно. Тем более соблазнительно блестел золотом телефон с антенной, как вдруг его внимание привлек разговор в соседней комнате.
Выступаем
Алексея от воспоминаний отвлекла Алена, девчонка спросила главного мечника:
- Ты так задумался... Такое ощущение, будто стал сомнамбулой, и дыхание изменилось...
Сотников усмехнулся:
- Так немного царапины быстрее лечатся. Ну, и вспомнил приключения своего детства.
Алена изящными с блестящими ноготками пальчиками ножек сбила с Алексея прилипшую колючку и предположила:
- Тебя тоже угнали в рабство?
Главный мечник неохотно ответил:
- Почти... Хотя в данном случае я вспоминал не это, а что-то гораздо более приятное.
Алена вдруг честно заметила:
- Если речь вести только об телесных ощущениях, то у меня рабство оказалось получше воли... - Тут девушка принялась скороговоркой рассказывать. - Хотя какая там воля! На барина работала с раннего детства и много. Кормили родители конечно, хоть и большая семья сносно. Но вот когда отдали на услужению барину стало совсем худо. Как я не старалась всегда находили особенно барыня повод придраться. Пороли, больше кнутом были по подошвам ног - это очень больно, и ходить некоторое время мучительно, но зато кожа целее.
Барыня впрочем, могла и поцеловать, но тут после поцелуя дергала меня за густые волосы или косы. Её этот нравилось... И работы как правило много - как попала в услужения ни разу и не выспалась. У себя дома тоже конечно не бездельничали, но зимой хоть отоспаться можно. Но вообще честно сказать, рабство для меня лично оказалось совсем не страшным. Узнав, что я подарок султану: нукеры вели себя вежливо и даже кричать на меня, не смели. В дороге искали лучшую еду, в карете лежала на шелковых подушках, укрывшись атласным и шитым золотыми нитками одеялом. Даже иногда для меня на инструментах играли... Действительно обращение как принцессе.
Алексей хмуро буркнул:
- Но не всем же так везет!
Алена согласилась:
- Не всем далеко не всем. - Девушка скривила личика, и ее глаза увлажнились. - Я видела, как гнали в полон простых русских девчат. Связанные за руки и косы, многие в одних рубашках, а то и вовсе нагишом. Постоянные удары плетками... Кстати и барыню нашу удалось лицезреть. Она еще женщина молодая и тридцать не было. А как за неделю изменилась - гладкая и дородная, похудела, глаза повалились, щеки впали - босые ноги разбиты в кровь. Ей же, как нам деревенским не привычно обувь беречь и ходить налегке, пока мороз не начнет кусать пятки. Да барыня в лохмотьях с распоротой спиной - это уже возмездие. А барин как я потом узнала, вообще сгинул. Слухи ходили, убегая от татар в трясине утоп, или медведь загрыз. Но некоторые говорят, что в полон и его угнали.
Алена тут довольно улыбнулась:
- Им пришло возмездие... Кстати, паныча я не видела, но потом узнала, что он все-таки выбрался из полона. Как-то ему повезло устроиться чем-то вроде приказчика и лет через двадцать быть отпущенным на Родину. - Тут девушка снова нахмурилась и продолжила. - Вот братьев своих Николу и Мишу увидела. Тоже мальчишки крепкие старший четырнадцати, младший двенадцати. Их привяли к шесту, к другим мальчикам. Потом их и еще трех моих братьев - продали на рудники. Там они вкалывали - самый младший Миша, лет девяти, но тоже крепыш. Это долгая история, но потом их мне удалось выручить - никто не погиб, хотя помучились под плетьми надсмотрщиков и, тяжело ишача изрядно. Рудники вообще место очень тяжелое, лучше какие-нибудь каменоломни на поверхности. Впрочем, рабов чередовали, чтобы они не слишком быстро загибали - неделя под землей, неделя в открытом карьере на поверхности. Правда, потом еще тяжелее возвращаться в вонючие с ядовитыми испарениями шахты. Но это позволяло очистить легкие и выживать. Для Османской империи наступили не самые лучшие времена - война с Ираном стала проигрываться, поэтому рабов хоть немного стали беречь. Еще три моих сестрицы оказались в неволе. Им тоже повезло меньше, чем мне. Две отправились на плантации простыми работницами, и только одна оказалась проданной в гарем.