Иван Палыч замер, сердце заколотилось.
— Чёрные плащи? С оружием? Когда? Давно?
— Полчаса не прошло, — всхлипнула Аглая. — Я не знала, что делать! Они ваш листок с «Infectio mortifera» сорвали, даже не испугались. Я кричала, говорю — умрете, зараза ведь. Да только они даже не послушали меня. Словно знали, что ничего там опасного нет. Иван Палыч, а вдруг его убьют?
Доктор сжал челюсть.
«Знали, где искать, — подумал он. — Кто-то проболтался».
Он положил руку на плечо Аглаи.
— Спокойно. С Гробовским ничего они не сделают.
В это хотелось верить. Но ведь если не убили тут, сразу, а куда-то уволокли, значит и нужен он им живим? Интересно знать бы еще, кому это «им»…
— Успокойся, — произнес Иван Павлович. — Мы что-нибудь придумаем. Вытащим Гробовского из беды.
И понял — бумажная волокита и отчеты по поводу сегодняшней проверки в Ключе отходят на второй план. Не до них сейчас. Совсем не до них.
Глава 6
— Как — увезли? Аглая, попытайся рассказать все более подробно, — сказал доктор. — Вот так просто — бросили на телегу?
— Так, Иван Палыч, — горестно вздохнула Аглая. — Бросили и увезли.
— Подожди, а Гробовский… Ччто Алексей Николаич? Не сопротивлялся? Не пытался бежать? — Иван Палыч недоуменно потер переносицу.
Как-то все это было не очень-то похоже на поведение Гробовского. Насколько его уже успел узнать доктор, господин поручик попытался бы вырваться, бежать… Уж револьверов бы точно не испугался, у него и у самого револьвер имелся… и еще небольшой пистолетик — браунинг. Так почему же… Разве что… Ну, да — испугался! Только не за себя — за Аглаю.
И все же… что-то тут было не то!
— А третьего дня кто-то у забора ошивался, высматривал… Мне показалось — Гвоздиков, Яким! Ну, помните…
— Не думаю, чтоб он так быстро из тюрьмы добрался… Не думаю… — покачал головой доктор. — Аглаюшка, успокойся… Давай-ка чайку! Посидим, да подумаем, как Алексею Николаичу помочь?
— Да как уж ему теперь и поможешь-то?
Иван Палыч, подбросив мелко наколотых дровишек, поставил на плиту чайник. Весело взвилось пламя.
Заведующая больничкой развязала принесенный из дому узелок. На этот раз не совсем калитки — просто пирожки из обдирной муки, с яйцом и квашеною капустой. Вкусные! Да когда у Аглаи было не вкусно? Видать, хотела порадовать дружка, однако — увы…
Увезли… Трое… Молодые парни в черных плащах. Сюр какой-то! Зорро… Фанфан-тюльпан!
— И что, мандата никакого не показали?
— Не! — девчонка шмыгнула носом. — Говорю ж, револьверт под нос сунули… А Алексею-то, может, какую бумагу и показали — я не видела.
— В сторону Ключа, значит…
Доктор снял с плиты закипевший чайник. Задумался, разливая кипяток по кружкам, куда Аглая уже успела сыпануть сушеного чабреца да кипрея. Хоть и не китайский чай, да все ж духовитый!
Ключ, дальняя деревня… Доктор припомнил парней, которые в него стреляли как раз по дроге на Ключ. Пришлось по другой дороге ехать — в обход… Хорошо, бандиты не погнались. Просто пугнули, отогнали… Чтоб, чего не надо, не увидал? Верно, так… Интеллигентные какие бандиты! А Гробовского вон, грубо бросили в телегу…
А доедет ли подвода до Ключа? Если бы поутру, по морозцу — да, но вот сейчас… Вряд ли! И, тем не менее — бросили и ускакали…
— Аглаюшка! Ты сказал — ускакали. Что же, у них, кроме подводы, еще и кони были?
— Так да. Двое на конях, один — в телеге. Кони хорошие, сытые… А гнедой-то жеребец и вообще знакомым показался! Кажись, я его у нас, в Зарном, видала.
Знакомый жеребец, хм… Лучше б из парней кого узнала!
— То есть, парни все — в черных плащах?
— Ну, в таких… из чертовой кожи… недлинных, — прикрыв глаза, задумчиво протянула заведующая. — Шоферы в таких обычно… и еще, говорят, летчики. Да и мОлодежь щеголять любит. Модничают!
— А… они тебе что-то сказали? Может, заикался кто?
— Да не помню я, — девчонка пожала плечами. — Они и не разговаривали-то со мной. Почти. Револьвертом погрозили — и все! Один — такой ловкой, за старшого у них — приказывал.
— Ловкий? — насторожился доктор. — А почему ты так думаешь?
— Видала, как на коня сел. Птицей — в седло! Да на дыбы — с шиком. Ну, того… жеребца гнедого… А до того — вроде как прихрамывал.
— Кто прихрамывал — жеребец?
— Да парень же! Этот мне постарше других показался… — Аглая налила чай в блюдце и потянулась к сахарнице. — Все молодые, хваткие… в шарфах.