В Комитете Чарушин вновь напомнил о «зависшем» без адресата переводе:
— С нас ведь не слезут, ты понимаешь, Иван Палыч?
— Да понимаю, Виктор Иваныч, как не понять… Тут просто ошибка вышла!
Рассказав о старике почтмейстере, доктор попросил у Чарушина револьвер.
— Да нет у меня никакого револьвера! — растерянно поморгал Виктор Иваныч. — Вот, ей-Богу, нет!
— А в Совете депутатов?
— В Совете, может и есть. Только они с нами делиться не станут!
— Что ж… жаль…
Ну, нет — так нет… Зато вечером — в театр, с Анной!
— Иван Палыч, — бросив в пепельницу недокуренную папиросу, задержала Ольга Яковлевна. — Погоди-ка…
Хриплый голос земской деятельницы звучал сейчас как-то по-особенному загадочно.
— Ты про револьвер спрашивал? Ну, револьвера нет… Есть это…
Выдвинув ящик стола, Ольга Яковлевна достала оттуда… маленький блестящий пистолет — «Браунинг». Из тех, что еще именуют «женскими»…
— На, Иван Палыч! Владей. Бери, бери, у меня еще есть…
— Так ведь… откуда у вас…
— Откуда у меня — это уже не твое дело. Ты бери. Тебе нужней. Вон, что ни день, то под пулями ходишь.
Доктор возражать не стал.
Здесь же, в Комитете, доктор неожиданно встретил Рябинина.
— Ого, Степан Григорьевич! И вы здесь?
— Обиваю пороги! — задорно сверкнув стеклами очков, засмеялся учитель. — Хочу летний лагерь открыть. Ну, с палатками, как у бойскаутов, слышали? Наших, деревенских, кто хочет. Ну и городских, тех, кто без призрения… Место выберем, будем спектакли ставить… Эх! Сам господин Воскобойников загорелся! Сказал — хорошее дело. Вот только средства… Ну, сколько могут… А я вот еще в Совете спрошу! Как думаете, дадут?
— Может, и дадут, — Иван Палыч пожал плечами. — Только вы им не говорите, что в Комитете одобрили… Так вы сейчас в Совет? Давайте, я подвезу…
— С удовольствием!
В Совете, прямо во дворе, все суетились и бегали. Шофер в кожанке деятельно заводил грузовик, солдаты забрались в кузов…
— Случилось что? — заглушив «Дукс», поинтересовался доктор у пробегавшего мимо мужчины в куртке из «чертовой кожи». — Вы Мирскую Анну Львовну не видели?
— Что? Мирскую? Так напали на них… На уполномоченных Совета! Деревня Ключ, что ли… Там и напали! Наши со станции телеграфировали… Там мы сейчас туда!
Глава 11
Иван Палыч гнал «Дукс» по просёлочной дороге. Конечно же он рванул туда, в Ключ, не раздумывая ни секунды. Опасно? К черту! Там — Анна. И он сделает все, чтобы ее защитить.
Пыль вилась за колёсами, а мотор ревел, заглушая утренних воробьёв. Однако доктору сейчас было не до пения птиц. Сердце колотилось:
«Анна… только бы была жива… только бы все в порядке…».
Кто мог напасть? Кто-то из местных? Субботин? Решил через нее отомстить доктору? Или что-то связанное с ее политической карьерой? Второй вариант более правдоподобен.
«Хорошо, что удалось „Браунинг“ раздобыть», — подумал Иван Павлович, прибавляя газу.
Впереди, почти у развилки на Зарное, показалась подвода, запряжённая гнедой кобылой. На ней, укутанная в платок, сидела Анна, бледная, но живая, рядом — Гробовский. Доктор затормозил, чуть не врезавшись в телегу.
— Анна! — крикнул он, спрыгивая с мотоцикла. — Жива? Цела?
Анна, с растрёпанными волосами и порванным рукавом жакета, слабо улыбнулась.
— Иван Палыч… жива, слава Богу. Алексей Николаич вот домой везет.
Гробовский устало кивнул, похлопал его по плечу.
— Доктор, всё в порядке. Анна жива и невредима, не переживай. Везём её домой, в Зарное. Поедем вместе? Там, у меня в номере, все и обсудим. Думаю, и Петракова пригласить нужно. Есть что обсудить.
Иван Палыч облегченно выдохнул, кивнул, чувствуя, как тревога отпускает. Он завёл «Дукс» и поехал рядом с подводой, то и дело глядя на Анну.
Вечером они собрались в номере Гробовского в «Гранд-Отеле». Вновь заварили чай из кипрея, чтобы согреться.
Петраков сидел на стуле, растерянный, не понимая причину сбора.
— Анна Львовна, расскажи, как всё было, — начал Гробовский, кашлянув.
Анна сжала платок, глубоко вдохнула. Было видно, что она волнуется. Её голос дрожал, но она старалась говорить твёрдо.
— Я в Ключ ездила по женским вопросам, от Совета, — начала она. — Там беда: девчонок малолетних в город сманивают, в публичные дома. Старики шептались, что давеча какой-то человек приезжал, предлагал деньги за девушек. Я с Советом хотела старосту расспросить, бумаги собрать. Вчера, после обеда, поехала на фаэтоне, с кучером из города. У околицы заметила другой фаэтон — тёмный, с занавесками. Кучер мой сказал, что те, мол, тоже про девчонок спрашивали. Я насторожилась, хотела приглядеть, может быть лицо человека увидела бы, чтобы потом опознать. Но тут…