— Здрасьте, Иван Палыч! К Анне Львовне?
— К ней…
— А я вот пока занят — расширяемся! Но, как освобожусь, обязательно загляну в больницу!
— Заходи, Андрюш, — искренне улыбнулся доктор. — Будем рады…
Вот и нужная дверь… номер — «12»…
Иван Палыч осторожно постучал…
— Заходите! — прозвучал звонкий голос.
Толкнув дверь, доктор остолбенел на пороге.
Анна Павловна, в юбке из светло-зеленой тафты и такого же цвета блузке, стояла напротив большого зеркала… и целилась в свое отражение из револьвера!
— Бум! — завидев вошедшего, девушка быстро обернулась. — Иван!
— Ты бы наган-то опустила… — подойдя ближе, усмехнулся тот.
— А, да он не заряжен… — поставив для поцелуя щечку, беспечно отмахнулась Аннушка. — Я и не умею еще заряжать… не научилась… А наган мне Тереньтев Елисей велел выдать. Ну, наш предсовета. Чтоб, ежели что… Только…
Девушка неожиданно вздохнула:
— Я и стрелять не умею, и не представляю даже, где его носить? В сумочке наган явно лишний. А спуск какой тугой! Еле-еле выжала.
— Анна! — загадочно улыбнулся доктор. — А давай меняться!
Он вытащил из кармана миниатюрный «браунинг»:
— Ты мне — наган, а я тебе — вот это.
— Ой! — обрадовалась девушка. — Какая изящная вещица! Она что же, стреляет?
— А то!
— Меняемся! Только… мне бы показать бы, как заряжать…
Иван Палыч расхохотался:
— Знаю, кто нам все покажет… И даже покажет, как правильно стрелять…
Через полчаса они уже стояли в рощице. Аннушка, Иван Палыч и Гробовский. Депутат Совета по женским делам азартно целилась в старый трухлявый пень.
— Вот, Анна Львовна… мысленно совмещаем целик с мушкой… и с пнем… — терпеливо учил поручик. — Одновременно начинает плавно давить на спусковой крючок… давим, не дергаем… выстрела не подлавливаем и не ждем…
— Ага-а-а… — девушка азартно закусила губу.
— Анна Львовна! Ты не тот глаз закрыла! — засмеялся доктор.
Бахнул выстрел. Вместо пня пуля угодила в старую осину.
— Ну, вот, Иван Палыч! Вечно ты все испортишь! Ах, день-то какой славный! — Аннушка потянулась. — Может, хвать уже стрелять? Аглая уже скоро должна подойти… Да вот она, кажется, на пригорке! Аглая-а! Эгей! Мы здесь!
Прямо на свежей траве расстелили старую скатерть. Вытащили из принесенной корзинки бутылочку «Цимлянского», купленного по случаю Гробовским… Уселись — Иван Палыч с Аннушкой, Алексей Николаевич с Аглаей…
Праздновали сразу две помолвки.
Поручи разлил по кружкам вино… и вдруг приложил палец к губам:
— Кажется, за нами следят, господа! Во-он, в тех кустах кто-то прячется… А ну-ка!
Гробовкий вытащил револьвер:
— Девушки — живо за осину! Иван, ты справа, я слева! В клещи возьмем…
Прячась за деревьями, оба побрели к зарослям. Отведя ветки, доктор осторожно выглянул… узрев за кустами знакомую фигуру в скуфейке и рясе, возившуюся с укрепленным на треноге фотоаппаратом.
Появился и Гробовский:
— Господи, отец Николай! Фотографируете?
— Да вот, решил, так сказать, на пленере… До обедни время есть… Вдруг слышу — стреляют! Вот и затаился… — священник — молодой, с рыжеватой бородкою и поврежденной на фронте рукой, резко обернулся. — О! Здравствуйте, господа! А вы выстрелы слышали?
— Это мы стреляли, — светски улыбнулся доктор. — Тренируемся. Заодно — пикник. Кстати, отец Николай! А не могли бы вы сфотографировать всю нашу честную компанию? А потом мы хотели бы в церковь…
По пути в церковь доктор и Гробовский чуть поотстали — разговаривали. Иван Палыч все же решил посоветоваться со специалистом по поводу финансовых дел… Только про свои подозрения насчет Рябинина же решил пока что ничего не говорить — вдруг да совпадение, ошибка? Чем позорить честного человека, тем более — учителя, лучше уж для начала разобраться во всем самому!
— Детский госпиталь? — выслушав, Алексей Николаич задумался. — Ну да, бывало, бомбили… А номер вполне спокойно могли потом и другому госпиталю присвоить! Он ведь в реестре остался. Что же касаемо крупного перевода… От кого перевод?
— От государственной организации…
— Хм… — покачал головою поручик. — Знаешь, Иван, государственной организацией может прикинуться и частное лицо. Чтоб не было лишних вопросов! Сейчас же никто не проверяете, не до того… Пойдем-ка, Иван Палыч, Анну Львовну догоним! Кой-что надобно у нее уточнить…
Вопрос поручика касался пропавших по деревням девушек, предположительно, угодивших в публичные дома.
— Анна Львовна, хотя бы кого-то — конкретно… Чтоб можно было узнать…