— Та-ак… — Ольга Яковлевна вытащила папироску из лежавшего на столе тяжелого серебряного портсигара. — А кто же тогда у нас… Ну, ведь гимназистки же стихи читали! Хлебникова, Блока, Есенина… Так трогательно! И… и актриса была — Софья Гославская!
— Хм… — вдруг озаботился гость. — Госпожу Гославскую мы не приглашали. Хотели, но у нее что-то там с ангажементом не срослось. Мы позвали Веру Холодную! И Игоря Северянина с его поэзовечером «Златолира». Оба будут уже завтра с утра.
— Господи! Вера Холодная! Северянин! — забыв про папироску, ахнула секретарша.
— Так что, пожалуйста — лучший отель!
— Да-да, да…
Мстиславский неожиданно улыбнулся:
— А с гимназистками — очень хорошая идея, очень! Договаривайтесь, мы все оплатим. Да, если нужно будет уточнить мои полномочия — звоните прямо в канцелярию правительства, в Петроград! Так что насчет места для выступлений?
— Театр подойдет? — пришла в себя Ольга Яковлевна. — Вместительный и красивый. И, не извольте беспокоиться — форум мы обеспечим. Вот только насчет пожертвований…
— А это уже наша забота, господа! Честь имею!
Кивнув, визитер надел шляпу и откланялся.
— Ну-у? — чуть погодя, протянула секретарша. — Иван Палыч, что ты на это скажешь?
— Скажу, что надо звать Петракова! — доктор повел плечом. — Обдурили нашего брата, чего уж! Вокруг пальца обвели. То-то мне распорядитель каким-то невнятным показался! Доклад по газетке читал…
— Х-ха — Петраков! — хмыкнула Ольга Яковлевна. — Он же совсем еще мальчик! Да и сотрудники его… тоже дети совсем. Уж они вам нарасследуют!
Доктор тут же успокоил:
— Ничего, ничего, есть и опытные!
— На Гробовского намекаешь? — снова закурила секретарша. — Знаю, знаю — бывший царский сатрап! Однако, да, Алексей Николаевич — сыщик опытнейший. Аферистов найдет!
Ольга Яковлевна выпустила дым в потолок:
— Однако, сейчас-то что делать? Деньги… У нас же нет ни черта!
— Надо что-то придумать… Скажем, больше пригласить тех, кто на том собрании не был… А впрочем, на Веру Холодную и Северянина придут все! Еще и ломиться будут. И на заем в очередной раз пожертвуют — уж будьте уверены!
Глава 17
Не хватало еще этого! То Субботин с угрозами, то Сильвестр с борделем, то Рябинин махинатор. А тут еще и какие-то аферисты с «Займом Свободы» появились. Что ни день, то новое приключение! Кажется, Петракову и отдохнуть будет некогда со всеми этими жуликами.
Иван Павлович вышел на улицу — хотел проветрить голову, которая уже начинала болеть от обилия мыслей.
Немного прогулявшись, на углу площади он заметил знакомую фигуру: высокий, худощавый мужчина в потёртой шинели, с рыжеватой бородкой и живыми глазами, раздавал листовки рабочим.
— Аристотель Егорович! — окликнул доктор парня, подходя к тому ближе.
Субботин-младший обернулся, его лицо озарилось улыбкой. Он сунул листовки под мышку и крепко пожал руку доктору.
— Иван Павлович! Вот так встреча! Рад вас видеть! Какими судьбами в Зареченске?
— Дела комиссарские, — усмехнулся тот, поправляя шинель.
— Неужели насовсем с санитарного поезда?
— Насовсем. А ты, смотрю, высоко взлетел. Большевистская фракция, говорят, под твоим началом?
Аристотель рассмеялся, его глаза блеснули.
— Ну, началом не назовёшь, но толкаем дело, как можем. Времена смутные, сами знаете. Вот стараемся на благо родины.
Разговорились, принялись вспоминать ту необычную встречу в санитарном поезде зимой шестнадцатого года. Посмеялись. Потом и погрустили — Иван Павлович коротко рассказал о своих приключениях на этом поезде. Хотели даже пойти куда-нибудь выпить чаю, чтобы продолжить разговор, как их кто-то окликнул.
— Аристотель⁈
Парень обернулся. Вместе с ним обернулся и Иван Павлович — узнал этот голос.
— Отец? — удивленно выдохнул Аристотель.
Это и в самом деле был Субботин-старший. Он стоял на противоположной стороне дороге и походил на монстра — сутулый, лицо в шрамах. Увидеть здесь сына он явно не ожидал.
Аристотель тоже такого не ожидал и заметно напрягся.
Встреча была неожиданной для всех. Даже Иван Павлович смутился, не зная как быть — оставить их на едине, или остаться?
— Аристотель, — голос Субботина был низким, как колокол. — Привет.
И вновь повисла пауза. Парень даже не ответил — все смотрел на отца и не мог произнести ни слова. По глазам парня было видно, что он изучает отца — уж слишком тот изменился с последней их встречи, причем не в лучшую сторону.