Свернув на Вторую Дворянскую, Иван Палыч оставил мотоциклет у аптеки, и, закупив лекарства, вышел на улицу. Было свежо — недавно прошел дождик — булыжники мостовой сверкали на солнце, словно крупные серые брильянты. Пахло карболкой и йодом — неистребимый аптечный запах.
Загрузив коробки с лекарствами в слаженный еще кузнецом Никодимом багажник, доктор перешел улицу, намереваясь заглянуть в музыкальный магазин, благо тот еще не разорился, работал.
Тут же накинулись мальчишки-газетчики:
— Покупайте «Вестник»!
— «Губернские ведомости»!
— «Зареченские вести»!
— Столичная газета «Речь»!
— Возвращение князя Кропоткина, знаменитого анархиста!
— Демонстрация на Марсовом поле в Петрограде!
— Наступление на Юго-Западном фронте!
— Первый всероссийский съезд Советов! Меньшевики призвали к поддержке правительства!
— Князь Кропоткин вернулся!
— Демонстрация в Петрограде!
— «Зареченские вести»! «Заем Свободы» на мануфактуре господина Федулова! Обещан знаменитый поэт Маяковский!
Хм… «Заем Свободы», Маяковский… Снова на те же грабли?
— Дай-ка «Вести»… Ага…
Любопытствуя, доктор развернул газету прямо на улице. Про заем писали на первой полосе! А первая полоса, как известно, денег стоит. Причем не малых.
«Ангажировано г-ном Мстиславским…»
Ага, вот и фото… Настоящий, да… именно он и есть…
— «Прямо в текстильном цеху»… По просьбам рабочих… Рабочие Металлического завода поддерживают заем… При поддержке уездного Совета рабочих и солдатских депутатов… «Облако в штанах» — приглашен знаменитый поэт Маяковский! Начало в 17-ть часов.
Однако, интере-есно…
Сунув газету в карман, Иван Палыч покачал головой. На Маяковского он бы посмотрел с удовольствием. Вернее сказать — послушал… Да и Аннушку можно было бы пригласить, а то давно уже никуда не выбирались. Да! Вместе бы и пошли… Главное, чтобы места были…
— Эй, юноша! — махну рукой, доктор подозвал газетчика.
Тот мигом подлетел:
— Слушаю, барин!
— Не знаешь ли, большой ли там цех? Ну, на мануфактуре…
— У Федулова-то? Большой! Очень! Как раз сейчас скамейки расставляют! У меня дядька там…
Скамейки… что ж…
Забыв про музыкальный магазин, Иван Палыч направился обратно к мотоциклу.
Анна Львовна приняла предложение жениха с восторгом!
— Маяковский? Ах! Дым табачный воздух выел… — тут же продекламировала учительница. — Послушайте, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно! Маяковский! Господи, неужели…
— «Облако в штанах» — написано.
— Мир огромив мощью голоса, иду красивый, двадцатидвухлетний… Сам Маяковский приезжает! Вот это да! Пойдем! Обязательно! Ты говоришь, где? На Федуловской мануфактуре? Да-да, я в Совете об этом слышала.
Оделись по-праздничному. Иван Палыч — в темный костюм и белую сорочку с галстуком и модной булавкою, его невеста — в защитного цвета юбку с накладными карманами, демократический жакетик и шляпку.
Выехали еще с обеда, на поезде, первым классом — не на мотоциклете же в таких-то нарядах пыль глотать?
— Кстати, нужно еще выбрать подарок Гробовским на свадьбу! — уже в вагоне вспомнила Аннушка. — И что бы им такое подарить?
— Что-нибудь полезное, — доктор оторвался от газеты. — Скажем, чайное ситечко или там, гамбсовский гарнитур. А то, знаешь, дарят обычно же черт-те что! Какую-нибудь дурацкую вазу или, упаси Господи, бюст Наполеона. И что потом с этим бюстом делать? Орехи колоть? А в вазу бросать объедки?
— Ситечко — как-то пошло, — покачала головой Анна Львовна. — А на гарнитур у нас денег не хватит.
Просто подарить деньги? Х-ха! Которые обесценивались буквально с каждыми днем…
— Тогда — самовар! — наобум брякнул доктор.
Ну да, Иван Палыч (Артем) вдруг вспомнил, что как-то еще в клинике, в той, двадцать первого века Москве, на юбилей одному из врачей — кажется, урологу — как раз и подарили самовар! Блестящий, электрический, с гравировкой. Так юбиляр был счастлив! А чай потом пили всем отделением. Даже заварку купили по этому поводу, а не эту пошлость из пакетиков.
— Самовар? — Аннушка неожиданно улыбнулась. — А что? Очень даже неплохо. Только нужен хороший, с медалями!
— И гравировку б не худо!
— Да-да, именно — гравировку… А, пока время есть, заглянем на рынок — поглядим…
На рынке, расположенном не так и далеко от текстильной мануфактуры господина Федулова, оказалось много знакомых крестьян из Зарного. Кто-то привез на продажу яйца и молоко, масло и сало, а кто просто приехал прикупить что-то из мануфактурно-промышленного товару.