- На твой взгляд. И на мой тоже. Действительно, силы распыляются, дробятся и цели достигаются только мелкие, сиюминутные. Но сами-то они этого не понимают! Урвал путевку, приобрел ковер, достал цветной телевизор лучшей марки, выбил квартиру - и рад!
- Гм... Квартира, по-твоему, тоже украдена?
- Смотря с чем сравнивать. По их масштабам - событие грандиозное, главное в жизни. А Карпухин уже доцентом был, докторскую писал, а жил в коммуналке. Только недавно трехкомнатную получил Ну, новый дом, как обычно: обои отваливаются, плинтусы отходят, в рамах щели, кухня темно-синей масляной краской выкрашена, как общественный туалет. Жена жалуется: надо ремонт делать, а ему не до того - то монографию заканчивает, то рецензиями завален, то с аспирантами возится. Так и живут.
- За научными материями забывать о делах мирских тоже не годится. А то вся наша ученая братия будет в лохмотьях ходить да в винных бочках спать.
Полгода назад Элефантов бы этого не сказал. А сейчас пытался оправдать повышенную активность Марии по благоустройству своего жилья, чтобы не относить ее к обидной категории живоглотов, давящих друг друга в очереди за квасом. Впрочем, она не стала бы стоять в очереди. И терпеть жажду не стала бы тоже. Элефантов совершенно точно знал, как бы она поступила. Нашла бы знакомых, стоящих у самого прилавка. Или познакомилась бы с продавцом. На худой конец послала бы Спирьку, тот исправно выстоит сколько нужно и принесет ей кружку на блюдечке. Могла попросить Эдика или Толяна - те привезли бы по целой канистре. А если бы очень захотела, нашла бы среди своих друзей такого, который может пригнать полную цистерну прямо к ее дому. Да, именно так привыкла она решать все проблемы. Но...
Среди деляг, с которыми она связана, принцип "услуга за услугу" непоколебим. А какие услуги способна оказать она? Никаких, кроме разве что... Сергей вспомнил, что говорил по этому поводу Спирька. Тогда он и думать о таком не хотел, но другого объяснения ее широких контактов и обширных возможностей найти не удалось. К - тому же... Спирька, конечно, никчемный, спивающийся человечек, он безвольный, бесхарактерный, беспринципный... Но справедливости ради следует сказать, что пристрастия врать, звонить языком абы о чем, без всякого повода, у него нет.
Сердце Элефантова покатилось куда-то вниз, интерес ко всему пропал, от хорошего настроения не осталось и следа. Больше всего ему сейчас хотелось закрыться одному в комнате, лечь в постель и заснуть. Но рядом шел Володя Калина, и надо было скрыть свои чувства.
- Все правильно, старик, кто спорит! - Калина говорил по-прежнему с жаром, увлеченно. - Но дело в пропорциях - сколько приходится на духовное и сколько на материальное. Вот я на тот год во Францию по научному обмену еду. Буду читать лекции, заработок приличный, валюты - завались. Некоторые завидуют - оденешься во все фирменное, ковров накопишь, сервизов, а может, и автомобиль привезешь! Да разве в этом дело? Ну, куплю я, конечно, дубленку эту проклятую, пиджак кожаный, джинсы и другого говна наберу, но разве я из-за этого еду? Мне надо в ихнем котле повариться, литературу перекопать, с ведущими физиками пообщаться, материала для докторской поднабрать! Да еще хочу страну посмотреть, на Эйфелеву башню подняться, по ночному Монмартру погулять, по кафе, бистро, ресторанчикам пошляться! Это же интересно, старик! И впечатлений - на всю жизнь! А у меня от хороших впечатлений вдохновение появляется, идеи новые приходят, мысли кипят, работа сама идет! Может, привезу болванку диссертации!
- Смотри, если будешь во всеуслышание кричать о своих намерениях ходить по парижским ресторанам, то можешь дальше Тулы не уехать, - мрачно пошутил Элефантов.
Калина криво усмехнулся.
- Пару лет назад доцент Парненко вернулся из ФРГ. Нигде не был, ничего не видел, дом - лаборатория, лаборатория - дом. В кино ни разу не сходил, лишней чашки кофе не выпил. Аскет, да и только. На четырнадцать килограммов похудел! Зато навез десять чемоданов шмотья да "Волгу" двадцать четвертую на чеки взял. Теперь отъелся опять и важный - не подступись, даже с Карпухиным свысока разговаривает. А научный результат загранкомандировки - не надо было в Тулу посылать!
Они прошли по Калининскому, свернули между высотными зданиями на узенькую улочку, по ней вышли на Арбат.
- Пришли, - бодро объявил Калина, указывая на выписанную затейливыми буквами вывеску "Шашлычная "Риони".
Небольшой темноватый зал был почти полон, но заказ официантка приняла быстро, быстро принесла закуску, графинчик водки и бутылку "Цинандали".
- Что-тго ты поскучнел, старик, - сказал Калина. - В чем дело?
- Тебе не кажется, что жизнь устроена несправедливо? - спросил Элефантов - Водка быстро ударила в голову, и он захмелел.
- Бывает Особенно когда что-то не получается.
Но у тебя поводов грустить, по-моему, нет.
Калина наколол на вилку маслину и вопросительно поднял ее над тарелкой.
- Насколько я знаю, диссертация у тебя на мази.
Статьи приняты к публикации блестящие - наши их рецензировали. Ты закладываешь фундамент новой отрасли науки перспективы - дух захватывает...
- Да я не о том.
Элефантов разлил остатки водки.
- Твоя теория насчет квасной очереди навела меня на мысль: а ведь настырные, не отличающиеся щепетильностью люди находятся в лучшем положении, чем скромные и застенчивые.
На самом деле эта мысль периодически мучила Элефантова, и сейчас она появилась тоже не без причины. Но раскрывать ее Сергей не хотел и предпочел сослаться на теорию Калины.
- Почему?
- Маслина описала в воздухе полукруг.
- Да потому, например, что могут большего добиться.
- Чушь.
Калина аккуратно съел маслину и положил косточку на край тарелки.
- Настырность и бесстыжесть не заменят ума, способностей, таланта.
- Я опять не о том. Возьмем, например, успех у женщин...
- О да! - Володя рассмеялся. - Тут, как говорится, нахальство - второе счастье. Но...
Он съел еще маслину.
- Ну тоже с оговорками. Женщины есть разные. И та, о которой стоит говорить, не подпустит к себе нахала и проходимца на пушечный выстрел.