Раздались короткие гудки.
Я собирался вызвать Элефантова к себе, но в конце концов можно приехать и к нему домой.
Дверь открылась после второго звонка. Элефантов держал в руке дымящийся паяльник, пахло канифолью.
- Только влез в схему, пока не сделал пайку, не мог оторваться, - пояснил он. - Проходите.
Элефантова, похоже, не удивил мой приход. А может, он хорошо владеет собой.
Серый, выкрашенный эмалевой краской ящик возле телефона был раскрыт, наружу торчали жгуты разноцветных проводов.
- Автоматический секретарь барахлит. Не отключается, когда я беру трубку. Чаю выпьем?
Видимо, отказ прозвучал слишком сухо.
- Это официальный визит?
- Да, пожалуй.
- Тогда одну секунду, я сделаю так... и вот так...
Он дважды прикоснулся паяльником к контактам.
- Теперь - к вашим услугам.
Я спросил, где он был в вечер покушения на Нежинскую, Элефантов пожал плечами.
- Может, гулял, ходил в кино, может, дома: работал или читал. Не помню. Да для вас это и неважно. Вас интересует, чтобы кто-нибудь подтвердил, где я находился в тот момент. А я веду довольно замкнутый образ жизни, мало с кем общаюсь. Так что алиби у меня нет.
- А что вы можете сказать о Нежинской?
Лицо Элефантова окаменело.
- Почему я должен о ней говорить?
Он принялся запихивать жгуты проводов в чрево автоматического секретаря, лица его я больше не видел.
- Вы с ней долго работали, ее научные исследования соприкасаются с вашими, она написала статью под влиянием ваших идей.
Плечи Элефантова дернулись.
- Черт, током ударило!
В дверь позвонили.
- Зотов Володя, - представил Элефантов жизнерадостно улыбающегося толстяка с грушевидным лицом и таким же грушевидным туловищем. - Мой сосед и товарищ по детским играм.
Похоже, он был рад перемене темы разговора.
- Я к тебе за шнуром, - объявил Зотов и капитально уселся в кресло. Хочу переписать пластинку, а подсоединить проигрыватель к магнитофону нечем. Проигрыватель старый, там выход двухконтактный, а сейчас на всех шнурах штепсельные разъемы, - пояснил он мне. - Я, конечно, если бы знал - на работе подобрал, но сегодня выходной, а товарищ принес пластинку...
Элефантов вынес ему шнур.
- Это не такой. Здесь вилка не с той стороны.
- Да какая разница? Включишь наоборот!
- Это будет неправильно. Качество может пострадать. Зачем? Лучше все сделать хорошо.
- Ну, бери этот, - Элефантов дал гостю второй шнур.
Тот его придирчиво осмотрел, помял в руках, вытянул во всю длину и покачал головой.
- Этот тоже не годится. Изоляция треснута. Вот тут. Давай нож - разрежем оплетку - сам увидишь.
Элефантов обреченно махнул рукой и принес целый моток разнообразных шнуров.
- На, сам выбирай! Ты меня вводишь в безысходное состояние!
Он повернулся ко мне.
- Однажды на Памире ночевали на леднике, туман, звезд нет, чернота кругом, крючья поползли, пока закрепились заново, потеряли ориентировку, где пропасть - справа, слева, близко, далеко?
- Со мной тоже был случай! - оживился Зотов и положил шнуры на пол. Пошел я в подвал, тут свет погас, а у меня ни свечки, ни фонарика, и где дверь - убей, не помню...
- Пожалуйста! - Элефантов воздел руки к небу. - Ну можно ли выносить этого человека? На леднике оставалось только ждать рассвета и не шевелиться, а с ним - не давать пищи для разговора и ждать, пока уйдет.
Зотов не обиделся.
- Я не спешу. Нюсе сказал - к тебе пошел, за шнурами. Может, пива попьем? Я схожу. Только баллон дай, да и деньги у меня в других штанах.
- Пива не хочу. Выбирай шнур, я спешу.
Элефантов мученически вздохнул и вышел на балкон.
- Чего это он такой нервный? - добродушно улыбаясь, спросил Зотов, и я понял, что выносить его в больших дозах очень трудно. - Вы где работаете?
- В пожарной охране.
Нелюбезность тона не смутила собеседника, наоборот, он улыбнулся еще шире.
- Вот здорово! Я тоже хотел когда-то. Вы у меня дымоход не посмотрите, я тут рядышком живу, три минуты хода...
- Исключено, сегодня я отдыхаю.
- Ну ладно. - Зотов рассматривал шнуры вместе и по отдельности, сравнивал длину, толщину и другие, известные только ему параметры, морщил лоб, хмурил брови, но сделать выбор не мог и вновь положил шнуры на пол.
- Интересно, как он починил свой автоответчик?
Выставив массивный, обтянутый вылинявшим трико зад, Зотов склонился над аппаратом, чем-то щелкнул, послышался характерный звук движущейся ленты.
- ...Ты даже этого не смог сделать! Я буду молчать, мне ни к чему скандал, думаю, у тебя хватит ума...
Злой женский голос был мне знаком, я бы вспомнил, кому он принадлежит, если бы послушал еще немного, но Элефантов вихрем влетел в комнату, отшвырнул Зотова в сторону и выключил магнитофон.
- Какого черта! Ты мне все испортил! Я не закончил ремонт, а теперь надо все начинать заново!
По ярости Элефантова я понял, чей это голос.
- Ничего ему не сделалось. Серый, давай посмотрим, - растерянно бубнил Зотов, но Элефантов не желал его слушать.
- Ты нашел, что хотел?
- Они все не подходят: один короткий, у другого вилка плохо припаяна... Знаешь что, дай паяльник, я быстренько поправлю.
По лицу Элефантова было видно, что сейчас он сделает нечто страшное, но тут, к счастью, зазвонил телефон.
- Меня нет, - быстро сказал толстяк. - Я только что ушел домой.
Элефантов снял трубку.
- Да, у меня, - он мстительно улыбнулся. - Передаю...
Грушевидное лицо Зотова обмякло.
- Сейчас иду... У него не было подходящего, пришлось искать, подбирать, чинить... Да, домой... Нет, больше никуда... Нюсь, а Нюсь...
- Уже положила...
Испуг прошел, и Зотов говорил как ни в чем не бывало.
- Дай мне тот шнур, что я первым смотрел. Раз такая спешка - больше ничего не придумаешь.
Толстяк неуклюже выкатился из комнаты.
- Посмотрите в окно, не пожалеете, - сказал Элефантов.
Мы вместе пронаблюдали, как Зотов выскочил из подъезда, дернулся было к беседке, где забивали "козла", но, влекомый неведомой силой, протрусил мимо, рысцой пересек двор и скрылся за углом.
- Живет и доволен жизнью...
Я почувствовал, что настроение у хозяина испорчено, и не стал спрашивать про устройство к лодочному мотору Громова. В конце концов, сделать это никогда не поздно.