Сперва Эмили просто покачала головой, ее глаза потемнели. Но едва он открыл рот, чтобы объясниться, как она быстро опередила его:
— У меня есть работа, даже целых две.
— Шанталь рассказала мне про вашу работу в баре. — Митч мотнул головой, пытаясь стряхнуть туманившее мозг вожделение. — Чем же еще вы занимаетесь?
— Уборкой. Тоже в «Лайоне».
— Разливаете пиво и убираете гостиничные номера! — воскликнул он. — Черт возьми, Эмили, эта работа не для вас.
Черт возьми, Митч, так не годится. Что с тобой происходит? То нагнал на нее страху, то взялся критиковать ее выбор работы — или отсутствие выбора.
Нельзя забывать о цели. Джошуа нуждается в спокойной домашней атмосфере, постоянстве, неизменном, устоявшемся распорядке. Он нуждается в Эмили. За последние месяцы Митч уже не однажды подводил сына. На этот раз он не подкачает.
— Джошуа нужна няня, — сказал он, смягчая тон. — Я собираюсь работать дома, писать книгу, поэтому график достаточно свободный. Скоро начнутся съемки сериала по моим «Незаметным героям», мне придется ездить в Сидней, и я почти по неделе буду отсутствовать. Но дополнительные часы работы обязуюсь очень хорошо оплачивать. Готов удвоить прежнюю сумму.
У Эмили из горла вырвался то ли сдавленный смешок, то ли удивленный возглас.
— На таких условиях к вам выстроится очередь желающих отсюда до Клифтона.
— Я делаю это предложение только вам.
Ее веселость испарилась, глаза в полумраке, царившем на веранде, сделались еще больше. Она спросила едва слышно:
— Почему?
— Вы нужны Джошуа.
Эти три слова еще больше расширили трещину в оборонительных укреплениях Эмили — эта трещина появилась, когда Митч обвинил ее в том, что она разбила Джошуа сердце. Не зная, что ответить, она коснулась дрожащей рукой горла.
— С тех пор как вы нас покинули, с ним стало… трудно.
Боже, он безошибочно нашел ее слабое место. Взгляд Эмили переметнулся на лицо Митча, на которое падала глубокая тень. Его выражение было так же трудно определить, как и цвет его глаз. Обычно они были светло-карими, но цвет этот менялся вместе с его настроением. Они делались то зелеными, как зимний сад, то — через минуту — серо-свинцовыми, как грозовые тучи.
— Вам не обязательно жить у меня, — быстро проговорил он. — Если это вас беспокоит.
У Эмили дрогнуло сердце. Разумеется, она не нужна ему в его доме, не то она снова сделает что-нибудь неподобающее и неприличное, заберется к нему в постель например. Опять.
— Я найду вам квартиру в городе и стану платить за нее.
— Помимо приплаты за внеурочные часы! — Эмили громко сглотнула. — Вы шутите?
— Разве похоже, что я шучу?
Нет, он выглядел серьезным и полным решимости, об этом свидетельствовало и выражение его лица, и вся поза.
Она раздраженно покачала головой.
— Но это просто смешно — тратить такие деньги…
— Суть не в деньгах. Я заплачу столько, сколько понадобится, Эм.
Из ее губ вырвался иронический смешок. Он заплатит, сколько понадобится! Никакие деньги не решат ее проблемы. Ее дом находится в двенадцати милях от города, но после того случая она не в силах заставить себя сесть за руль.
— Я не смогу ездить, Митч, у меня нет машины.
— Что же случилось с вашей «киа»?
— Мне нужны были деньги, чтобы заплатить юристам, — ответила она. Это была страховка, полученная за сгоревшую машину, перевернувшуюся после той бешеной гонки. Но об этом она никогда никому не сможет рассказать… — И прежде чем вы предложите купить мне новую машину, спешу добавить, что это ничего не изменит. Мой ответ — нет.
Очевидно, он ее не понял, поскольку после секундной паузы продолжил, как ни в чем не бывало:
— Вы сможете жить у Квейда и Шанталь. Всего-то и придется, что пройти через пастбище. А у них есть…
На нее накатила горячая волна гнева.
— Нет, Митч.
Он замер, выпрямился, подобрался.
Теперь в его глазах, кроме настойчивой решимости, она прочла еще и угрюмое недовольство.
— Прекрасно, тогда мы придумаем что-нибудь другое.
— Я говорю — нет, я не согласна на эту работу.
Он так изумился, что не сразу нашел, что ответить. Затем провел рукой по лицу, сверху вниз, таким знакомым жестом…
— Что мне сделать, чтобы вы передумали? — тихо спросил он.
Эмили покачала головой.
— Сожалею, Митч, но…
— Я не собираюсь сдаваться, Эмили. Даю вам несколько дней на раздумье. Назначьте свою цену.
Она смотрела в его удалявшуюся спину и горестно качала головой. Для раздумий ей не требовалось ни дня, ни даже пары секунд. Ответ дрожью прокатился по ее телу и замер в сердце, такой же ясный и волнующий, как всегда.
Твоя любовь, Митч Гудвин, — вот и все, что мне нужно.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Эмми, Эмми, Эмми!
Не успела Эмили открыть дверь, как пара на удивление сильных детских рук обхватила ее ноги. Их хозяин говорил без умолку, но слов было не разобрать, поскольку он зарылся в ее пушистый купальный халат.
А может, это ее слух притупился из-за предательского шума в ушах, который возник в ответ на пылкие приветствия Джошуа и пристальный взгляд второго из ее ранних гостей?
— О! — выдохнула она наконец и добавила уже более осмысленно: — Я не ждала вас.
— Вы ждали кого-то еще? — Орехово-карие глаза окинули ее цепким взглядом.
— Нет…
— А мы приехали, чтобы помочь, — заявил Джошуа. — На грузовике.
Эмили сжала обеими руками кофейную кружку — так хватается за соломинку утопающий. Они явились сюда без предупреждения, чтобы помочь ей переехать. Митч со своим безотказным оружием — четырехлетним сынишкой, который продолжал цепляться за ее халат. Ей страшно хотелось присесть и обнять его, но она боялась, что тогда не сможет уже произнести ни слова. Или же, наоборот, даст себе волю и начнет выплескивать запертые в груди чувства, сжимавшие горло и обжигавшие горячими слезами глаза.
Всего три дня назад этот мужчина поманил ее небывалыми условиями работы, предложив в конце самой «назначить цену», а ей казалось, что прошло три недели. С тех пор случилось столько разных событий, перевернувших ее жизнь. Митч Гудвин умел выбрать подходящий момент.
— Вам бы следовало сначала позвонить, — сказала она. — Тогда бы не пришлось впустую ехать в город.
Слова прозвучали более резко, чем она рассчитывала. Митч в ответ прищурился, однако его взгляд не утратил решимости. По спине Эмили пробежал легкий озноб.
— Вы еще не успели упаковать вещи? — спросил он сухо.
— Я не собираюсь переезжать. — Она позволила себе маленькую роскошь — легонько провела ладонью по шелковистым волосам Джошуа. — По крайней мере не сегодня.
— Из-за того, что лишились работы?
Рука Эмили застыла, хотя причины удивляться не было. В таком крошечном городке, как Пленти, новости распространяются быстро, особенно плохие, а поскольку высшие силы в последнее время ополчились против нее, было понятно, что именно привело Митча на ее крыльцо именно теперь.
— Не только работы, — сказала она. Зачем скрывать правду? — Я лишилась еще и комнаты.
— Эмми, а ты правда отдубасила того идиота? — спросил Джошуа. Пока отец журил сына за его выражения, она закрыла глаза и покачала головой.
— Никого я не отдубасила, милый.
— Но дядя Зайн сказал…
— Много лишнего, — закончил за него Митч. — Еще он сказал, что видел, как вы выгуливаете собаку.
— Он правду сказал, Эмми? — загорелся Джошуа, мгновенно переключившись. — У тебя есть собака? Она черная или белая, как Мак? Дядя Зайн оставил у себя Мака, потому что очень к нему привязался. Так сказал папа. А она большая? Это он или она?
Эмили присела на корточки, чтобы увидеть мир с позиции четырехлетнего мальчика, и дождалась, пока он замолк, чтобы перевести дух.
— Это он. Его зовут Диггер. Он не такой большой, как Мак, но тоже очень красивый и умный.