Очки сообщили о случайном напарнике: «Эндрю Сигал, двадцать два года, биолог, сотрудник Кунгурского биоцентра (филиал Центра Перспективных Разработок под руководством Зайцева М.М.), холост, интересы разнообразные, классификация по двоичной системе — единица».
И у него голубые глаза. Милица отметила, когда выбиралась из воды.
Кстати, статус почему-то отсутствовал. Может быть, Эндрю несчастливо влюблен и не хочет, чтобы об этом догадались по заявленному девизу? Стало стыдно за свой «Через тернии — к звездам». Создает впечатление, что она своенравная и навязчивая.
По мозгам ударило, как дубиной: а если так и есть?
Милица срочно поменяла статус на «Будь проще, и люди к тебе потянутся».
Снова глупость. А ведь Эндрю уже прочел прошлый статус. Что он теперь о ней подумает?
Она вернула «Тернии» и ненадолго утихомирилась.
Под грузом двух тел птерик, можно сказать, взбивал воздух в пену, он очень старался, но полет все равно напоминал езду по колдобинам на колесном транспорте или бешеные скачки на четвероногом. Вместо ровной линии наблюдалась синусоида, ее амплитуда все увеличивалась. При каждом взмахе крыльев тела подбрасывало, затем резко роняло вниз, отчего приходилось крепче сжимать собой спутника.
— Милица, — представилась она, просто чтобы о чем-то заговорить. Молча обниматься стало уже неудобно.
— Андрей, — прилетело спереди.
— В анкете сказано «Эндрю».
— Это старые данные, после переезда родителей мое имя для удобства сменили на местное.
Больше она ничего не узнала, просто не успела — примчавшийся из-за горы дискоид уже выровнял курс, сегменты крыши раскрылись, и грузовой отсек принял «принца на сером коне и красавицу» в себя.
Их встретили люди с оружием. Милицу и Андрея разъединили — на карантин каждого поместили в отдельную цилиндрическую медкапсулу длиной в три и высотой под два метра, затем закрытые капсулы сгрузили в точке с неизвестными координатами — поток выдавал теперь ограниченную информацию. Окна на приказы не реагировали и происходящее снаружи не показывали. На вопросы никто не отвечал.
Изнутри медкапсулу заполняли прозрачный «гроб»-восстановитель, кресло сопровождающего, шкаф-рамка и ряды специальной встроенной техники, откуда к восстановителю тянулись провода, трубки и роботизированные щупальца. В восстановителе у Милицы взяли анализы и после дезинфекции разрешили воспользоваться шкаф-рамкой.
Милица задумалась. Естественно, ее легкомысленный купальник не годился для ожидания, пока возникшую проблему решат. Эвакуация говорила о том, что в поселке или в одном из лабораторных корпусов случилось что-то опасное. Максим Максимович разберется. Наверняка, он уже разбирается. Какое бы ни было на Марсе время суток, Максим Максимович уже в курсе ситуации и делает все для ее разрешения. Иначе быть не может. Скоро он свяжется с Милицей — единственной, кто утром вышел из дома и почему-то попал за это в руки чрезвычайщиков.
Она сосредоточилась на выборе наряда. Что надеть? Хотелось, чтобы Максим Максимович, когда посмотрит на нее, увидел суть.
А какова у нее суть? Что у нее есть, кроме несчастной любви речки к океану, у которого есть другой океан?
Купальник был сине-черным, его гамма состояла из вариаций на темы голубого периода Пикассо. Кстати, это идея. Голубой период у художника сменился розовым, полным надежд и жизнерадостной дерзости. А следующий за розовым период — африканский, с чувственной простотой форм и верой в их сверхъестественные силы. К этому времени Пикассо перестал писать портреты, с помощью грубых линий, цвета и сюжета он стал изображать человека как сущность. Оптимизм, открытость и ожидание следующего этапа — что скажет о Милице больше? Максим Максимович (иногда, втайне, исключительно про себя она называла его просто Максим…) поймет.
Окончательно определившись, чего хочет, Милица прошла через шкаф-рамку. Теперь тело облегал костюм страстной расцветки, оставленные прозрачными пикантные «разрезы» добавляли образу живописности и женственности, а ступни пока остались босыми — в жилых помещениях обувь не носили. Милица села в кресло, положила ногу на ногу и уставилась на возникшую перед глазами го-гру мужчины с гривой темно-серых волос и пышными усами. Личная информация сообщала, что это координатор чрезвычайного блока Кривов Г.И.
— Вы не возражаете против нескольких вопросов?
— А вы затем ответите на мои? — улыбнулась Милица.
Скорее всего, до них не дойдет, Максим… Максимович разберется с этим недоразумением с минуты на минуту, потому что ничего серьезного в Центре под его руководством не может случиться по определению.