- Меня, случаем, не забыли?
Я со стыдом впустил нашего егеря внутрь салона.
Над освежеванной львицей стали собираться пернатые падальщики. Особо смелые уже на нее сели. Остальные пока еще нарезали виражи в небе, с каждым разом всё ниже.
Я тронул ««патрик»», разворачиваясь на выезд по знакомому склону. По тому, по которому сюда и спускался. Самые близкие дороги – знакомые. По крайней мере, самые надёжные.
- А кто свою добычу бросил? – спросил Сосипатор, потягивая свою пустую носогрейку.
- Наверное, я, - сознался инженер.
- Раззява, - презрительно бросил Сосипатор, не оборачиваясь. – Теперь олешку у грифов не отобьешь. А станешь отбивать, вторую львицу приманишь. Поехали уже отсюда.
- Хорошо вам говорить, - оправдывался инженер, - А я львиный рык впервые в натуре услыхал.
Я видел в зеркальце, как рабочие согласно закивали. Однако они успели своих косуль забросить в кузов. Даже мою косулю забросили, когда я ее выронил из рук от неожиданного львиного рыка.
Выехав на плато, объехав несколько балок, через час где-то остановились у небольшого озера, объехав его с востока. Континентального образования озеро, не лиман. До моря, даже до будущей береговой линии Черного моря было далеко. Озеро небольшое где-то два километра на километр.
- Сейчас в этой балке, - Сосипатор указал пальцем, – в речке свежей пресной воды наберём, а потом поедем обратно в тот конец – он солёный уже.
Для воды у меня была пластиковая 40-литровая канистра запасена. Заполнили ее полностью у небольшого водопада. Сосипатор при этом, не выпуская винтовку из рук, сторожил нас от неизвестно чего. У речки в балке было зелено, а вот выйдя из неё – черно. Мрачна степь после пала.
Заодно облегчились по маленькому. Как только удержали клапан, когда лев зарычал – тайна великая есть. Наверное, потому что не тривиально испугались, а встали в ступор как паралитики.
Сосипатор разогнал нас собирать какой-никакой оставшийся от пала хворост, пусть бы и обгоревший. А сам притопил в озере шкуру львицы, прижав ее ко дну камнями.
- Это зачем? – спросил я.
- Это чтобы рачки мелкие, что тут водятся, всю дрянь со шкуры объели – легче вычищать будет от мездры.
- Долго объедать будут? – мне было как-то неуютно в этой черной горелой степи. Особенно когда тебя видно издалека.
- Нам всё равно обедать пора, - выдал Сосипатор резонный довод, кивая на весеннее ласковое солнышко.
Хотя пляж, на котором мы обосновались, был неплох. В другое бы время и полежал бы я на нём с удовольствием, подставив бока жаркому солнцу.
Когда хворост и плавник с пляжа в достаточном количестве был собран, Сосипатор потребовал вернуться в балку. Там он, связав задние ноги косулям, подвешивая их по очереди на сохранившемся от пожара низком деревце, быстро освежевал, оставив от ливера только печень, язык и сердце. Остальное выкинул. Шкуры пока оставил на мясе. При этом приговаривая.
- Учитесь, как надо, пока я жив.
Потом маленьким топориком, почти франциской, что оказался в его него в вещмешке, вырубил у каждого животного часть лба с рожками и всем раздал, кроме инженера.
- А ты без трофея нынче, - сказал он Жмурову с усмешкой.
- Зачем мне рога? – надулся инженер.
- Ну, если предпочитаешь их не добывать, а выращивать, то незачем, - покорно согласился с ним Сосипатор.
Инженер даже не понял, как его только что тонко потролили.
Развели костёр. Сам разжег от китайской газовой зажигалки. Так быстрее, чем даже от механического огнива Сосипатора.
Псарь из своего бездонного мешка вынул тыквенную баклажку с постным маслом, перелил его в котелок и повесил над огнём.
Потом на чистой тряпке, рассыпав заранее запасенную сухарную панировку, из оленьих мозгов скатал колобки, обвалял их в дроблёных сухарях и опустил в кипящее масло. Доставал готовое блюдо деревянной ложкой и раскладывал нам по мискам.
- Масло откуда? - спросил Ян.
- Местное. Конопляное. – Ответил ему наш егерь.
- А домовых видеть потом будем? – подал голос Михаил.
- Каких домовых? – не понял Жмуров.
- Я где-то читал, что после того как в России крестьян перевели с конопляного масла на подсолнечное, то они перестали видеть домовых, овинников и прочую нечистую силу. – Показал Михаил свою начитанность.
- Бред, - сказал инженер. – В нашей конопле нет столько канабиса, чтобы глюки видеть. Вот если масло гнать из индийской, то тогда всё возможно.
Мозговые колобки во фритюре были вкусны, только вот соли не хватало. По крайней мере, для меня. Каждому досталось по паре таких колобков – ну, не так много мозгов у оленей, после чего Сосипатор поставил котелок в воду – охладиться. И уже холодное масло снова перелил в свою баклажку.