И о Мейерхольде я стал узнавать уже не только от своих родственников (нет пророка в своем отечестве! Рассказы мамы ведь всерьез не принимаются это не только у меня, у всех! Мы с сестрами посмеивались, когда мама рассказывала о дяде Артуре, о его имении, о животных, которые там жили; когда мама рассказывала о тете Маргот, которая Маргарита Эмильевна, или о дяде Володе, то есть Владимире Эмильевиче,- мы тоже воспринимали эти рассказы как о каких-то абстрактных родственниках. Ну и что же, что они были братьями и сестрами нашего дедушки! А Всеволод Эмильевич Мейерхольд для нас был тогда только лишь дедушкой, которого незаконно арестовали).
Однажды Александра Яковлевна мне рассказала, как она и еще многие актрисы театра Мейерхольда вдруг расстались с театром. Их уволили без всякого объяснения причин.
- Но я на Старика никогда не обижалась. Значит, не видел он нас.
Я спросил ее:
- Матушка, а может быть, вам тогда просто казалось, что он такой гениальный, поскольку вы были молодыми, а он уже в возрасте? Может, Охлопков сейчас для молодежи то же самое, что для вас был Мейерхольд?
- Ну что ты! Ну, во-первых, у Мейерхольда была такая эрудиция, что к нему обращались за консультацией академики. Он мог прочитать лекцию не только по театру, литературе, но и по музыке, архитектуре, астрономии, физиологии. И все - блестяще. Мог вступить в спор с самыми крупными специалистами и в споре побеждал! А какая у него была фантазия! И потом: до него ведь режиссуры, как профессии, просто не существовало! Нет, сейчас просто нет таких.
Тетя Шура была образованнейшим музыкантом. Великолепно играла на рояле. Правда, в последние двадцать лет к инструменту не подходила. Однажды попробовала сыграть каденцию Первого фортепьянного концерта Шопена, а пальцы-то и не слушаются! Она засмеялась и сказала: "Вот пойду на пенсию, начну снова заниматься на рояле". Музыку знала замечательно, но очень долго не воспринимала Шостаковича. Однажды, когда в Москве гастролировал Мравинский, мы пошли с ней и слушали две Пятых симфонии: Чайковского и Шостаковича. После концерта домой возвращались молча: и Шостакович, и Мравинский потрясли.
МАРК ДОНСКОЙ,
ИЛИ КАРЛСОН, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ
НА КРЫШЕ
- Ирина, принеси белое, которое мажется!
- Несу, несу, мой котик! - отвечает из кухни Ирина Борисовна и приносит творог.
- А где белое, которое сыплется?
- На, мое солнце, на, мой противный старикашка! - отвечает Ирина.
- Никогда не могу вспомнить, как это все называется,- показывая на творог и сахарный песок, говорит Донской.
- Все время придуривается,- тихо говорит Ирина.- Ну пусть играется, пусть придуривается.
- Сама дура! - тоном капризного ребенка отвечает ей семидесятилетний классик мирового кино, уникальная личность нашего искусства, Марк Семенович Донской.
Один из его помощников, режиссер Валерий Михайловский, сказал однажды:
- Донской - это Карлсон, который живет на крыше. Он всегда говорит про себя, что он лучший в мире боксер, лучший в мире врач, дирижер, композитор, юрист.
Действительно, Марк Семенович очень часто рассказывал какие-то истории, где он фигурировал и как врач, и как юрист, и как разведчик. И все тихонько, про себя, смеялись: ну нравится ему, пусть хвастает! Но время от времени вдруг возникают какие-то свидетели, которые вспоминают, как Донской дрался на ринге, как Донской накладывал шину кому-то на сломанную ногу; как Донской в годы гражданской войны проводил в крымском подполье разведывательные операции, как он блистательно вел судебные процессы. Оказывается, все это было! Но настолько несолидно выглядели его собственные рассказы об этом, что всем казалось, что Донской просто фантазирует, чтобы самоутвердиться среди окружающих. Причем единственное, чем он не хвастался, это именно самым ценным, что от него осталось,- своими кинокартинами. А ведь именно Донской - первый советский обладатель "Оскара" за кинофильм "Радуга"; именно Донского считают основоположником итальянского неореализма сами итальянские кинорежиссеры Феллини, Висконти, Антониони - они считают Марка Семеновича своим учителем. Странно, но этим он никогда не хвастался! Именно Донской сделал Марецкую, Наталию Ужвий, Амвросия Бучму всемирно известными артистами. Даже великую "старуху" Малого театра Варвару Осиповну Массалитинову во всем мире узнали после гениальной картины Донского "Детство", где она играла бабушку Максима Горького. Картина Донского "Радуга", которая вышла в 1943 году - картина невероятно жестокая, но и столь же невероятно добрая,- была показана Франклину Рузвельту. Президент Соединенных Штатов был настолько потрясен, что сразу же прислал телеграмму, в которой написал, что считает необходимым, чтобы этот фильм посмотрел весь американский народ.
Донского не волновали условности. Терпеть не мог этикетов. Озорничал на всех приемах (его даже старались не приглашать, но ведь ничего не поделаешь - классик, он и есть классик! И все чопорные чиновники вынуждены были его терпеть!).
В нашем кинематографе Донской стоит особняком. Его нельзя упоминать в перечислении. Он не встает ни с кем в ряд. Обратите внимание: когда перечисляют выдающихся режиссеров советского кино, этот ряд звучит так: Эйзенштейн, Пудовкин, Довженко, Герасимов, Пырьев, Ромм - ну и так далее, уже по возрасту дальше идут Чухрай, Тарковский, Бондарчук. Донской "вы падает". Да, он не вписывается ни в какие ряды. И здесь, по аналогии, мне вспоминаются "композиторские ряды". Великий Римский-Корсаков писал музыку, боясь нарушить каноны гармонии и музыкальной формы. А гениальный Мусоргский плевать хотел на законы - он их сам создавал, соотносясь с жизненной ситуацией, с образами, которые хотел воплотить. Донской - это Мусоргский нашего кинематографа. Он был и Юродивым, и Царем Борисом; он был "Сироткой", и "Семина ристом", и "Озорником", и "Светик-Савишной" (прости меня, читатель, если вдруг встретишь названия произведений, которые тебе не известны. Здесь я говорю о песнях Мусоргского и его великой музыкальной драме "Борис Годунов". Не поленись: послушай эти произведения! Вреда не будет, но зато станет ясно, о чем это я рассказываю). Как говорила Ирина Борисовна Донская, "Донской ставит фильмы не головой, а пупком и позвонком". Да, он был необыкновенно эмоциональным человеком. Когда он ставил фильм, все свои знания он отправлял в подсознание, а работал чувствами, эмоциями. Я снимался у Донского дважды: в "Сердце матери" я играл маленький эпизод, а в "Супругах Орловых", последнем своем фильме, Донской доверил мне одну из центральных ролей. Работать с ним - огромная Радость! Да, да! Именно - Радость! Радость с большой буквы! Когда снимался фильм, Донскому было уже 77 лет. Но его азарт, его неутомимость были примером для самых молодых сотрудников съемочной группы.
Съемка начиналась в девять часов утра. Донской появлялся на площадке в восемь. Ни окриков, ни раздражения - только шутки и розыгрыши, которые, впрочем, не всеми понимались. Действительно, у Марка Семеновича они, эти шутки, не всегда были "элегантными". Он, как мальчишка-четвероклассник, мог кого-то облить водой, кому-то за шиворот засунуть семечки. Ну и Бог с ним! Зато во время съемки он работал потрясающе. Он обожал артистов, считал их людьми святыми, прощал им все, даже оскорбления в свой адрес (а было и такое)! Одна актриса, в высшей степени невоспитанная особа, когда у нее не очень получался эпизод, вдруг проявила свой антисемитизм. А надо сказать, так получилось, что в группе Донского было немало евреев. Это и сам Марк Семенович, и директор Марк Наумович Айзенберг, и его заместитель Ада Семеновна Ставиская, и замечательный актер Даниил Львович Сагал. Актриса эта, между прочим, очень талантливая, устроила дичайший скандал! Донской остановил съемку, уехал в гостиницу. Вся группа требовала, чтобы актрису сняли с роли, расторгли с ней договор. Донской на это ответил: "Ну что с нее взять! Несчастный человек! Она ведь не знает, что она сама чистокровная еврейка!" У всех был шок: кем-кем, но еврейкой эту актрису никто считать не мог! Да и не была она еврейкой! Но такое заявление Донского сняло все напряжение. Он что, обдумывал это? Да ни Боже мой! Вот так, как говорила Ирина Борисовна, "пупком и позвонком" почувствовал, как надо разрядить обстановку. На следующий день съемка шла как ни в чем не бывало. Актриса прощения не попросила, скандал этот забыт не был другими, но Донской вышел победителем без борьбы.