А разве можно забыть Ивана Ивановича (в гоголевской "Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем"), которому до смерти захотелось иметь ружье, увиденное у соседа - Ивана Никифоровича! Вы буквально прикованы к лицу Ивана Ивановича - Меркурьева. По мимике Меркурьева видишь, как жестоко страдает его герой, как не хочет примириться с мыслью о необходимости отказаться от своей мечты. За мимикой, жизнью рук, тела, следует рождение слова - еще более выразительного, наполненного тончайшими красками живой речи.
Наделенный богатым, разнообразным юмором, Меркурьев не спекулировал им на сцене, не "выдавал юмор на-гора" ради того, чтобы сорвать аплодисменты. Поразителен один диалог с ним. В спектакле "Горячее сердце" А. Н. Островского Меркурьев играл роль Курослепова. В театр я шла, думая, что вдоволь посмеюсь, увидев Василия Васильевича в этой роли, так колоритно выписанной Островским. И каково же было мое удивление, когда я увидела на сцене страдающего человека, который не вызывал бурного смеха, а заставлял внимательно вглядываться в него, пытаясь понять: кто он, чем живет, что его тревожит или он уже к всему безразличен?..
После спектакля на вопрос, почему он так сдержанно играет Курослепова, не вызывая взрывов смеха в первой же сцене, как это делали другие актеры, Василий Васильевич удивленно воскликнул: "Что вы?! Как можно думать об этом? Ведь Курослепову очень плохо. Страшно! Жутко! Подумайте, бьет пятнадцать часов, валится небо! Он в аду!... Я еще не почувствовал до конца странную логику и мотивы его поведения. Вот когда полностью заживу его жизнью, его думами, желаниями, чувствами, тогда только у меня появятся более яркие краски восприятий, оценок, отношений, действий. И тогда-то, не разделяя мои поводы для волнений (они ведь действительно смешны), зритель и станет смеяться более откровенно и заразительно. Но к этому надо идти осторожно от спектакля к спектаклю. Боже упаси наврать!" Так говорил артист, играя не премьеру и не первые спектакли.
Не признавая на сцене суеты, Василий Васильевич часто удерживал своих учеников от чрезмерной хлопотливости: "Зачем так стараетесь, затрачиваетесь? Ведь вы - власть, в ваших руках сила,- говорил он исполнителю Градобоева в спектакле "Горячее сердце",- вы можете, нажав на курок, сделать "пиф-паф" - и нет того, кто вам противоречит. Не забывайте о том, что малыми средствами надо сказать многое. В этом искусство актера". Подчеркивая важность словесного взаимодействия, Меркурьев уточнял: "Дело не в словах. Слова родятся. Следите за партнером, воспринимайте его слова, мимику, жесты, малейшие изменения в интонациях и не торопитесь говорить, не оценив, не родив ответное действие. В процессе восприятия, общения, воздействия обязательно включайте натренированное биомеханическими упражнениями свое тело. Сначала реагирует тело, а за ним рождается слово. Не торопитесь его произносить, пока оно не созрело. Иначе будут преждевременные роды. Речь ваша будет бездейственна и невыразительна".
Уже после того как не стало Василия Васильевича, я прочла в журнале "Театр" такие слова: "Побывал на уроках Зинаиды Васильевны Савковой. Ее метод великолепен! Пожалел, что в мое время меня так не учили. Долго стеснялся, потом попросил ее со мной позаниматься речью"57. "Долго стеснялся, потом попросил ее со мной позаниматься речью",- отмечает в своей записной книжке народный артист СССР, профессор, лауреат Государственных премий!
Помнится, как, набирая очередной курс будущих актеров, он возмущался по поводу того, что один из кинорежиссеров настойчиво предлагал ему сняться в новом фильме: "Вы понимаете?! Я все равно не приму его дочь в свой класс. Она недостаточно одарена. Нет, я лучше не буду сниматься в его фильме". В другом случае он говорил: "Должны были сделать проезжую дорогу к даче. Теперь, наверное, не проложат. Я не возьму его (такого-то должностного лица) дочь - не могу! Есть девушки лучше, одареннее ее".
Однажды афиши, расклеенные по городу, приглашали на творческие встречи с Меркурьевым. Но он неожиданно оказался в больнице с воспалением легких. И, конечно, концерты должны были отменить. Но наперекор всему Василий Васильевич настоял на том, чтобы "врачи вошли в положение зрителей" и "поняли душу артиста". И... два дня подряд шли творческие вечера народного артиста, но никто из зрителей не подозревал того, что он болен.
Он всегда был занят, всегда за кого-то хлопотал. То он помогал студентке быстрее устроить в круглосуточные ясли ребенка, чтобы дать ей возможность продолжать учебу в институте, то помогал актрисе, всю жизнь прожившей невдалеке от театра, в том, чтобы ее не переселяли в другой район города, то добивался, чтобы внезапно заболевшего молодого актера срочно положили на обследование.
Дом Меркурьевых никогда не пустовал. Там всегда были молодые и пожилые, деятели искусства и далекие от искусства люди. И всем было уютно, интересно, всем находилось доброе слово, совет, помощь. И каждый уносил в своем сердце любовь к такому простому и доброму человеку.
Еще один эпизод: мы стояли на Невском, определяя дальнейший наш путь. И вдруг около нас остановился троллейбус, распахнулись его двери, и мы увидели приветливое, улыбающееся лицо водителя, приглашающего Меркурьева войти в машину. И хотя мы еще окончательно не решили, куда нам было целесообразно идти, Меркурьев не мог разочаровать, огорчить водителя. Мы вошли в троллейбус и проехали остановку. Василий Васильевич поблагодарил водителя. И тот счастливый поехал дальше...
Игорь Олегович Горбачев
Я хочу рассказать о том, что значила для меня работа рядом и вместе с Василием Васильевичем Меркурьевым.
Это был интереснейший актер. Уникальность его состояла в том, что он умел быть неожиданным на сцене. Это заключалось, прежде всего, в том, что даже в тщательно отрепетированной и много раз сыгранной роли он мог вдруг предстать иным. Трудно было предугадать, какая интонация прозвучит в той или иной фразе, на чем артист сделает ударение, как обратится к партнеру по сцене. А Василий Васильевич всегда выстраивал роль так, как никому вообще и в голову не пришло бы. Например, там, где по ходу действия его герой должен был плакать, Меркурьев вдруг неожиданно начинал смеяться; где по всем признакам должен был волноваться, был спокоен или пытался иронизировать.
Все это поначалу могло показаться совершенно неожиданным и непонятным. Но когда роль была сыграна, и я начинал анализировать ее, исходя из логики поведения, логики созданного образа, когда виделось все в целом, начинал вдруг понимать, что игра Меркурьева и есть единственно верное исполнение.
Действие, поступок, оценка событий или персонажей у Меркурьева всегда были предельно четкими. Его исполнительское отношение к происходящему просто невозможно было не увидеть, не почувствовать. Этот редкий дар был дан Меркурьеву от природы, хотя, конечно, он существовал в нем не стихийно. Многое не только практически, но и теоретически было глубоко осмыслено им.
Еще одна черта, еще одна грань таланта Василия Васильевича - на редкость обостренное чувство юмора.
Как-то раз в дни предновогодних праздников мы с Василием Васильевичем чуть ли не на час опаздывали на концерт. Приехали в Таврический дворец, идем по многочисленным коридорам, торопимся. Меркурьев очень спешит, я едва поспеваю за ним. Нас встретил молодой человек, сообщил, что концерт подходит к концу, все, как могут, тянут время, чтобы мы успели выступить. И вот уже перед самым выходом на сцену нас встречает другой молодой человек, протягивает Василию Васильевичу руку и долго-долго представляется, перечисляя все свои звания, должности, степени. Меркурьев терпеливо выждал, пока тот все скажет о себе, сделал паузу, протянул руку и как-то совсем просто, даже застенчиво произнес: "Вася".
О Меркурьеве как комедийном артисте читатели хорошо знают по фильмам с его участием и многочисленным ролям в театре. С возрастом же в нем все больше стало проявляться трагедийное начало, и мы, партнеры Василия Васильевича по сцене, особенно хорошо чувствовали это. Остается сожалеть, что режиссеры часто используют в актерах только то, что, как говорится, лежит на поверхности, разрабатывают в основном лишь верхний пласт ценной породы, а в глубину не всегда могут или не хотят заглянуть. Не разглядели они и в Меркурьеве актера-трагика.