Шла медленно. По пути перевязывала раненых, помогала санитарам.
Что это? Нина Павловна чуть не вскрикнула от неожиданности. В последних лучах света угасающего дня в глубокой и широкой воронке она заметила троих гитлеровцев. Они лежали вниз лицом, ожидая ночи, чтобы убежать к своим.
— Хенде хох! Руки вверх!
Немцы вскочили, побросали оружие, подняли руки. Нина Павловна, взяв автоматы, привела пленных к комбату.
…В полдень 25 марта, когда установилась ясная погода, комбат с наблюдательного пункта увидел горящий Данциг, над которым подымались портовые крапы и заводские трубы. Перед ним лежал населенный пункт Клейн Белькау.
С наступлением темноты батальон выступил.
Продвигались медленно, ползком. Давно намокли рукава шинели, ватные брюки. В сапоги набралась вода. Вскоре показалась низкая изгородь, огороды. Первый дом, что был на отшибе, взяли бесшумно.
— Вот здесь и оставайтесь, — приказал майор Сидоров старшине Петровой, когда они стояли в подвале на цементном полу, заваленном домашним скарбом. — Будете начальником гарнизона.
Вскоре в подвал принесли первых раненых. Сюда же пришли связные от рот и радист с забинтованной головой.
Как только ушел майор, она принялась наводить порядок. Одних послала за соломой, других — за дровами… Сама же выкинула на улицу все лишнее и помыла пол, прежде обтерев шершавые степы. Потом по очереди проверяла у раненых повязки, наложенные второпях и в темноте. Поила их теплым чаем и укладывала спать. Когда все было сделано и наведен порядок, Петрова распорядилась об охране, а сама ушла туда, где уже гремел бой.
Траншея, вырытая поперек деревни, на самом высоком месте, четыре раза переходила из рук в руки. Наконец после очередной атаки батальон закрепился. Нина Павловна пришла в тот момент, когда разведчики привели захваченных врасплох вражеских патрулей. Сидоров увидел старшину и нахмурился:
— Вы зачем здесь?
— За ранеными!
К утру при поддержке соседнего полка батальон полностью занял Клейн Белькау.
Позвонил командир полка майор Семепко:
— Прошу на отличившихся в бою представить наградной материал, на старшину Петрову оформляю сам.
И он написал, что она в боях за высоту с отметкой 141,7 из снайперской винтовки уничтожила пятнадцать фашистов, была в первых рядах атакующих, одной из первых ворвалась на высоту, захватила в плен трех гитлеровцев.
Несколько позднее командир 116-го стрелкового корпуса генерал Фетисов своим приказом от 2 апреля 1945 года наградит отважную женщину орденом Отечественной войны II степени.
Старшина Петрова выполнила обещание, данное командарму Федюнинскому, доведя общий счет уничтоженных немцев до ста двадцати двух и плюс трое пленных.
…Без сна и отдыха, в распутицу батальон упорно продвигался вперед. На пути — водная преграда. Старшина Петрова, Бессонов и два молоденьких, необстрелянных разведчика исследуют реку, и после этого батальон удачно форсирует ее. Впереди — бой за электростанцию.
Густая черная мгла наступила быстро, как-то неожиданно. Солдаты видели на фоне неба огромное темное здание — электростанцию. Главная задача теперь — овладеть ею.
Две зеленые ракеты разорвали темноту. Ошеломленный враг не смог оказать сопротивления, побежал.
Майор Сидоров подозвал к себе парторга и распорядился:
— Быстро проверьте, нет ли мин на станции.
Когда осмотр закончился, Тихонравов подошел к главному пульту и включил рубильник.
На щитках управления вспыхнули зеленые, синие и желтые лампочки. На мгновение задрожали стрелки приборов. Электростанция была исправной.
Впереди был очередной мощный узел обороны противника — кирпичный завод. Чтобы руководить боем, комбат по металлической винтовой лестнице забрался на самую верхотуру электростанции. Отсюда он просматривал оборону фашистов на всю глубину.
Наступал рассвет. Батальон лежал пришитый к земле. Два пулемета преградили путь.
— Петрову сюда, быстро!
Связной почти кубарем скатился с лестницы, и через несколько минут Нина Павловна доложила:
— Я здесь! Где пулеметчики?
— Вон прямо, очевидно, за кустами. Только быстрей, завод будем брать штурмом.
Старшина вскинула винтовку, приготовилась. Прогремел выстрел. Мимо. Второй выстрел, и опять неудача… Сидоров не утерпел. Выхватил маузер и разрядил его в гитлеровцев, но пулеметы стучали пуще прежнего — взахлеб.
— Надо же, как завороженные, черти! — зло выругался комбат охрипшим голосом и обратился к Бессонову: — Дай-ка автомат! — После двух длинных очередей пулеметы замолкли.