— Товарищи! Да это же наша минометная батарея. Нам страшно повезло!
Петрову знали все хорошо и встретили радушно.
— А почему вы здесь? — полюбопытствовала Нина Павловна у командира взвода младшего лейтенанта Радимира Яковлева.
— Причина одна — бензин кончился. Командир батареи уехал на мотоцикле и должен прислать канистру. Он будет нас ждать в районе переправы через Вест-Одер.
— А это далеко отсюда?
— Нет, рядом. Километров семьдесят осталось. Как привезут бензин, быстро догоним своих.
Пока старшина Петрова беседовала с Яковлевым, другой командир огневого взвода Чернышев хлопотал около кухни, готовя ужин с поваром по случаю прибытия гостей.
За столом было весело. Смех гремел на весь небольшой приземистый особняк. Потом запела Нина Павловна. Ей подпевали все.
…Утро 1 мая.
Солнце лениво выползало из-за туманного горизонта, и на чуть пробившейся из-под земли траве еще поблескивала тысячами жемчужинок холодная роса.
У машины толпился минометный расчет и попутчики. Солдаты укладывали свои пожитки, прицепляли миномет.
— Нина Павловна, прошу вас в кабину. — Яковлев широко открыл дверцу, смахнул с сиденья пыль. Потом поторопил солдат и подошел к шоферу Свиридову: — Ты, Миша, промчи маму Нину с ветерком, а то она всю войну пешком да пешком.
— Будет все в порядке! Не впервой.
Младший лейтенант наказал старшему сержанту Букрееву:
— Смотрите! Не проглядите командира батареи, он вас встретит не доезжая переправы.
Машина, чихнув, быстро стала набирать скорость. Петровой не сиделось. Она то припадала к лобовому стеклу, то долго смотрела по сторонам.
— Зачем я только согласилась ехать с вами, сидишь как в клетке… Право, не пойму, — говорила она шоферу, — то ли дело пешочком…
Дорога была хорошей, и Миша Свиридов, желая сделать приятное старшине, да и себя показать, иногда поддавал газку.
…На рассвете 2 мая приехал командир батареи капитан Тищенко. Он был не в духе. Насупив брови, ни на кого не глядя, спросил сердито:
— Где машина с минометом и расчетом? Почему не выехали вовремя?
Яковлев сделал изумленное лицо, развел руками:
— Машина вышла еще первого мая, — сказал, волнуясь, он. Им овладела смутная тревога.
— Сегодня, слава богу, второе. Где они могут ездить? Заблудиться нельзя, и на обочине не стоят…
— Они не могут где-либо ездить. С ними упросили поехать старшину Петрову. Она службу знает, вольностей не допустит.
Капитан Тищенко смягчился. Он хорошо знал Петрову и не мог подумать ничего дурного.
В разговор вмешался младший лейтенант Чернышев:
— Я уверен, что машина с мамой Ниной не могла свернуть с дороги… Сердце чувствует: что-то неладное. Она так не хотела ехать — едва уговорили.
— Все на поиски! — приказал Тищенко.
Сборы были короткими. Ехали медленно, останавливались у каждой машины, стоявшей на обочине дороги. Шоферы отвечали скупо, однообразно:
— Не знаем…
— Не видали…
— Вроде не проезжали…
Первым ехал командир батареи. Он заметил указатель объезда и аккуратно по крутому спуску съехал с насыпи.
Временная понтонная переправа была почти безлюдна. Понтонеры, дежурившие на переправе, лежали на своих шинелях неподалеку на небольшом пригорке. Старый железобетонный мост был разрушен. Фашисты, отходя, успели взорвать крайний пролет.
Подъехав к понтонерам, капитан Тищенко поинтересовался:
— Ребята, вы не видели, не проезжала крытая машина?
Он подробно описал машину и не забыл упомянуть, что она трофейная, взята еще под Ленинградом. Понтонеры пожимали плечами, качали головами, но внятного никто и ничего не мог сказать.
Вместе с батарейцами среди попутчиков был и автомеханик полка Сенников. Это был человек дела, не любил сидеть сложа руки, он все время что-то искал, изобретал. Была у него и большая страсть: посмотреть, не валяется ли где то, что могло пригодиться в его большом и сложном хозяйстве. Он заговорил с одним пожилым понтонером по-своему, по-солдатски. Начали с того, что закурили махорочку, вспомнили свои родные места, и тут разговорившийся понтонер, как бы невзначай, поведал Сенникову, как вчера вечером, где-то около полуночи, какая-то машина, вроде ЗИС-5, проскочила объезд и понеслась прямо, считай, как в пропасть.
— Шофер, очевидно, заметил обрыв, но было поздно, тормозной путь оказался куда длиннее оставшегося куска дороги. Машина перевернулась вверх колесами, и всех накрыло кузовом… — Понтонер замолк, перевел дыхание и снова затянулся глубоко, до кашля.