— Я поел. Ешьте.
Волынцева не заставила себя упрашивать. Она придвинула котелок с кулешом и принялась уплетать за обе щеки горячую массу, сдобренную сверху хорошей порцией тушенки. Старательно протерла стенки корочкой хлеба и запила все чаем из простой алюминиевой кружки. Несколько раз зевнула. Взглянула на полковника:
— Где можно лечь? Я уже трои сутки на ногах.
Он указал на походную койку, не удержавшись от колкости:
— Располагайтесь. И не бойтесь, никто вас не тронет.
Девушка устало поднялась и пошла к постели. Обернулась на полдороге, словно что-то вспомнив:
— Спасибо. Если ночью будет налет, крикните «Шайтан!», но сами не подходите. Я могу убить спросонок.
Она стащила с себя фуражку и небрежно распустила тусклые волосы по плечам. Голова была полностью седой, а не только виски. Полковник вздрогнул. Снайперша скинула кроссовки и куртку от камуфляжа. Под ней оказалась тельняшка. Неверова поразили крепкие мускулы на руках женщины и мелькнувшая в призрачном свете татуировка на плече. Волынцева упала на койку ничком, уже в полусне натянула на себя бушлат и мгновенно заснула
Полковник взял лампу в руки, подошел и с любопытством наклонился над ней. На левом обнаженном плече была выколота татуировка: якорь в синем кружке с ленточкой и надписью «морская пехота». На его взгляд, ей было не больше тридцати. Лицо усталое и худое, кожа на нем обветрилась и загорела до черноты. Бледные губы потрескались и опухли.
Неверов поставил лампу на стол, притушил огонь. Взял свой бушлат, осторожно подошел к койке и накрыл обнаженные плечи женщины. Она застонала и что-то прошептала во сне. Он наклонился, пытаясь разобрать слова, но ничего не понял. Вздохнул и вышел из палатки.
Закиров сидел и курил, спрятавшись за колесом машины. Полковник остановился рядом с ним:
— Ты осторожнее кури. Огонек прячь в ладони. Снайперы вокруг.
Парень быстро взглянул на него:
— Товарищ полковник, а этот парень в вашей палатке тоже снайпер?
Неверов не стал говорить, что это девушка и кивнул:
— Тоже. Только ты молчи об этом.
Он еще немного постоял возле солдата, вернулся в палатку и лег на свою койку, накрывшись плащ-палаткой. Но сон не приходил. Неверов прокручивал в голове произошедшее за день и пришел к выводу, что снайперша права и командир он действительно плохой. Попытался мысленно оправдать себя: «Но я впервые попадаю в такие обстоятельства. Вполне допустимо, что где-то ошибся». Но облегчения от этого оправдания не почувствовал. Погибший Сергиенко и раненый в ногу Черепанов никак не выходили из головы. Полковник крутился с боку на бок надеясь найти удобное положение для тела и наконец заснуть. И не смог.
Солдаты уже спали, когда он снова вышел покурить. Четверо часовых медленно бродили по периметру лагеря и Неверов тихо сказал им:
— Не стоит бродить. Сядьте где-нибудь в укрытии и наблюдайте за окрестностями, а то вас снайпера в два счета снимут.
Ребята послушались и попрятались за разбитыми машинами и огромными валунами у дороги. На душе у полковника стало спокойнее. Он вернулся в палатку и быстро уснул.
Когда Неверов проснулся, девушки уже не было. Хотя было еще очень рано. Его бушлат укутывал ему ноги. На походном столике лежала записка: «Спасибо за гостеприимство. Утром срочно уезжайте. Будет обстрел. Я исправила радиатор вашей машины. До Аргуна он выдержит». Подписи не было и полковнику почему-то стало грустно. Он аккуратно сложил бумажку пополам и спрятал в карман. Вышел из палатки и громко скомандовал:
— Палатки свернуть и погрузить в машину. Через двадцать минут уезжаем.
Солдаты засуетились, забегали. Закиров обиженно спросил:
— А как же завтрак? Я только что приготовил!
Полковник рявкнул:
— Вот шарахнут по тебе из миномета, тогда будет не до завтрака! Мы здесь, как на ладони торчим! Раздать пищу по котелкам, в дороге поедите.
Когда все было собрано и солдаты сидели в машинах, он внимательно оглядел окрестные холмы, выглядывающие из тумана. Солнце ярко высветило их плоские шапки и сизые пики гор на юго-востоке. Мужчина вглядывался вдаль, хотя и знал, что не увидит ее. Сел на сиденье переднего грузовика, захлопнул дверцу и кивнул водителю, разрешая трогаться. Колонна из четырех машин под охраной БТРа, медленно покатила по разбитой дороге в Аргун.
Волынцева проводила ее взглядом с господствующей над долиной высотки. Она распласталась на самом верху, между низкорослой травой и кустиками с жесткими листьями.
Через час туман в долине начал рассеиваться. Дарья посмотрела на дорогу в километре от себя: к пристрелянному чеченцами участку приближалась колонна из десяти машин и пары бронетранспортеров. Откуда-то слева раздался нарастающий свист и перед головным БТРом разорвалась мина Столб камней и пыли взлетел высоко в небо и на мгновение завис в воздухе.
Волынцева заметила направление, откуда ударил миномет. Через прицел вгляделась в склон напротив, поросший густыми кустами шиповника. Несколько наиболее темных пятен заинтересовали ее, но стрелять было пока нельзя.
Из кустов вырвалось легкое облачко и девушка выстрелила на полметра ниже его. Резкий вскрик донесся до нее и показал, что она попала. Кусты отчетливо зашевелились и снайперша послала туда еще одну пулю. Сразу же откатилась на новое место, застыв за камнем.
Из зарослей выскочил молодой чеченец в простой черной куртке с автоматом в руках и дал короткую очередь по холму. Пули ударили по тому месту, где она лежала несколько секунд назад. За ним бежал здоровенный крепыш с человеком на одном плече и минометом на другом. Молодой парень пропустил его вперед, быстро озираясь по сторонам и держа автомат наготове, готовый стрелять в любой момент. Он прикрывал отход, пятясь вверх по склону. Здоровяк ушел вперед метров на тридцать.
Дарья оглянулась на колонну: она двигалась дальше, объезжая две ямы на дороге. Взяла на прицел пятившегося автоматчика и плавно нажала на курок. Чеченский боевик замер на мгновение, качнулся вперед и упал лицом в траву. Снайперша сразу же скатилась с вершины и притаилась на склоне холма. Сделала она это вовремя. Здоровяк оглянулся, бросил раненого на траву, упал на одно колено и выстрелил по холму из миномета, даже не поставив его на землю. От сильной отдачи упал на спину, но сразу вскочил. Такая манера стрельбы удивила Волынцеву. Она ни разу не видела до этого, чтобы из миномета стреляли с плеча, а не с пары сошек.
Клочки травы и земля засыпали Дарью, мешая обзору. Не обращая внимания на опасность, она решительно и быстро подтянула винтовку, поймала в прицел перекошенное от ненависти и страха бородатое лицо и выстрелила. Боевик упал спиной на склон холма. Миномет выпал из его рук и какое-то время скользил по мокрой траве вниз.
По Волынцевой ударила автоматная очередь, когда она этого не ожидала. Одна из пуль чиркнула по каске, оглушив ее на долю секунды, а вторая впилась в левое плечо. Снайперша охнула. Не выпуская из рук винтовки, спряталась за находившимся поблизости валуном. Попыталась выглянуть, чтобы узнать, кто по ней стреляет, но новая очередь не дала ей этой возможности. Осколки каменной крошки посекли лицо. Раненая рука онемела.
Дарья прислонилась спиной к валуну и достала из кармана перевязочный пакет. Зубами распорола пергамент, вытащила ватно-марлевую подушечку и запихала ее к ране. Сильной боли не было, но она знала, что это не на долго и надо быстрее заканчивать дуэль.
Девушка нашла просвет в траве с другой стороны и увидела раненого чеченского парня. Тот полз вверх по склону на спине, отталкиваясь ногами. Его автомат был направлен в сторону валуна. Волынцева с трудом поймала в прицел грудь боевика, сосредоточилась и выстрелила. Чеченец дернулся всем телом несколько раз и начал медленно сползать вниз.
Теперь можно было и передохнуть. За год Волынцева усвоила, что на подобные задания боевики редко ходят целыми отрядами. И все же вставать она не спешила. Боль в плече нарастала с каждой секундой. Сжимая зубы до хруста, девушка начала медленно отползать назад, к дороге, толкая винтовку перед собой правой рукой.