Красавица-морпех привлекала внимание мужчин, но сама им внимания не уделяла. Многочисленные предложения «прогуляться» и «сходить в ресторан» откровенно игнорировала. На более нескромные предложения отвечала кулаками, успешно отстаивая свою честь. В подразделении начали появляться самые невероятные слухи о ней. Подполковник Саранцев, наслушавшись разной чепухи от своего заместителя, однажды не выдержал и вызвал ее к себе. Когда девушка присела на диван, он не уверенно заговорил:
— Дарья, тут о тебе разное болтают. Не очень-то мне удобно тебя спрашивать, только я знать правду должен. Ты почему с ребятами не гуляешь? Ведь самое время хороводиться. Может, у тебя ориентация другая?..
Подполковник замолчал. Девушка смущенно улыбнулась и рассказала командиру о себе. Оказалось, что кареглазый лейтенант Юра, пленивший ее сердце в тринадцать лет, продолжал жить в нем. Его носовой платок со следами собственной крови она хранила до сих пор, вспоминая чернобрового парня. Она знала, что он женился и у него двое детей, но никак не могла избавиться от своего детского наваждения. Волынцева подняла голову в конце рассказа и подытожила:
— Пока не забуду его, ни с кем не смогу встречаться.
Саранцев кивнул и отпустил ее. С этого дня, слыша сплетни о Волынцевой, он требовал доказательств. Их, естественно, не было и тогда звучал приговор:
— Вы трепло и клеветник на честного человека, такие нам в части ни к чему. Пишите рапорт с просьбой о переводе.
Из-за Дарьи пострадало трое офицеров, остальные сразу притихли и уже не решались вслух обсуждать странное поведение сержанта. Хотя негласно зачислили Дашу в любовницы подполковника.
Волынцева отслужила по контракту полтора года. Время пролетело незаметно. Ее отделение стало лучшим в части. Трижды участвовала в военных учениях. Наравне с мужчинами преодолевала десятикилометровый марш-бросок за пятьдесят пять минут. Задыхаясь, говорила отстающим солдатам:
— Если так будешь бежать в настоящем бою, всем из-за тебя каюк будет!
И ребята подтягивались. По спине Дарьи текли ручейки из пота, сердце почти выскакивало из груди, в горле стоял колючий комок. Перед глазами мелькали черные и красные круги, но она заставляла себя бежать дальше, подавая пример отделению. Трижды подполковник Саранцев выносил Дарье благодарность за воспитанников.
В июне в их подразделение должен был прибыть капитан Новиков. Дарью, свободную в тот день от службы, отправили в Санкт-Петербург встретить его.
Поезд еще не прибыл и стройная красавица в пятнистой форме и лихо заломленном черном берете привлекала внимание пассажиров. Дважды один и тот же патруль проверил ее документы, с интересом разглядывая сержанта. Старший лейтенант, возглавлявший его, украдкой вздыхал, но так и не рискнул познакомиться. Дарью это немного позабавило, да и солдат в патруле тоже, так как они, тая улыбки, глядели на командира, а потом украдкой смотрели на девушку.
Волынцева посмотрела на табло с часами: поезд опаздывал. Лениво оглядела зал. Ее внимание привлекли двое мужчин. Девушка насторожилась. Пара очень старалась незаметно выбраться из здания вокзала. Они прятались от милиционеров за идущими к выходу людьми и за тележками с вещами. Затравленно оглядывались вокруг, пригибая головы пониже. Заросшие, не приятные лица насторожили девушку. Она нашла в вокзальной сутолоке милиционера и подошла к нему:
— Прошу прощения! Видите вон ту странную пару мужчин? Мне кажется, что они прячутся.
Сержант вгляделся по направлению, указанному девушкой и ахнул:
— Закиров и Осинин! Мы их два месяца ищем по всему Союзу. Я сейчас ребят соберу!
Даша схватила его за рукав:
— Не надо ребят, сержант! Здесь люди. Не суетись. Стой здесь…
Как раз объявили прибытие ее поезда и Волынцева кинулась к выходу. Как бы случайно влезла между преступниками и вдруг резко ударила локтями обоих в солнечное сплетение. Мужчины в этот момент меньше всего ожидали нападения и свалились, как подкошенные, судорожно хватая воздух открытыми ртами. Народ шарахнулся в стороны. Дарья дождалась, когда подбежит сержант, помогла ему защелкнуть наручники и исчезла в толпе. Милиционер не успел даже спросить ее фамилию, только посмотрел вслед и принялся вызывать по рации подмогу.
Капитан оказался стройным высоким мужчиной с темно-русыми волосами и задумчивыми серыми глазами. Дарья знала от подполковника, что ему двадцать восемь лет. Он был в «гражданке» и какое-то время молча разглядывал девушку в форме морского пехотинца. Затем представился:
— Капитан Новиков! Вы меня встречаете?
— Вас. Сержант Волынцева. УАЗик на площади перед вокзалом. Где ваши вещи?
Он вытащил из тамбура два чемодана и большую сумку:
— Это все.
Дарья огляделась по сторонам:
— Мне сказали — будет жена…
Он чуть смущенно улыбнулся:
— Мы развелись полгода тому назад. Уже после того, как документы были отправлены сюда.
Девушка смутилась:
— Извините…
И попыталась подхватить оба чемодана. Новиков перехватил ее руки за запястья:
— Еще чего! Несите сумку, она легче.
Его руки были сильными и одновременно нежными. Волынцева покраснела и сразу почувствовала это. Торопливо подхватив сумку капитана, пошла по перрону в сторону вокзала. Он шел за ней с чемоданами, удивленно глядя в спину девушке.
До машины добрались быстро. Забросили вещи на заднее сиденье и Даша села за руль. Машина понеслась по городу. Несколько раз пришлось останавливаться на светофорах. Капитан с интересом разглядывал город, искоса наблюдая за сержантом. Затем спросил:
— Как вас звать, сержант?
Она быстро взглянула на него, на секунду оторвавшись от созерцания дороги:
— Дарьей.
— Давно в армии?
— С младенчества.
— Как я понимаю, из семьи военного. А в морской пехоте давно?
— Четвертый год. Сначала срочная, теперь контракт.
— Нравится?
— Очень.
— В штабе?
— Нет. Я командир отделения.
Новиков удивленно взглянул на нее:
— Вот бы не подумал! Я был командиром роты в Новороссийске.
Оба молчали до самого КПП. Волынцева предъявила документы, проехала через ворота и лихо остановилась возле здания штаба. Посмотрела на капитана и чуть улыбнулась:
— Идите, представьтесь командиру. У нас здесь все разбросано. Все подразделения находятся в разных места. Здесь основной штаб. А на территории нашего подразделения есть еще один маленький штаб. Я вас потом на нашу базу, в общежитие офицерское увезу. У меня все равно день свободный…
Новиков ушел. Дарья машинально поглядела на себя в зеркало заднего вида. Заметила выбившиеся из-под берета волосы. Стала поправлять, но они вылезли еще сильнее. Она сняла берет и каштановая волна рассыпалась по плечам. Девушка расчесалась и принялась сматывать волосы в тугой узел на затылке, закалывая шпильками и не замечая, что капитан восхищенно глядит на нее, остановившись на крыльце. Волынцева натянула берет и наконец-то заметила Новикова. Без всякого смущения, что опять-таки удивило мужчину, сказала:
— Представление закончилось? Тогда едем!
Быстро и ловко развернулась на крохотном пятачке асфальта перед лестницей и погнала машину назад. Выехав с территории основного штаба, утопила педаль газа в пол до конца. За эту манеру езды кое-кто из офицеров части называл ее «гонщиком», но Дарья не обращала внимания на шутников. Ее страстью была быстрая езда.
Машина неслась по дороге. Редкие встречные машины сигналили им фарами и гудками. Дарья иногда отвечала короткими сигналами. Пояснила капитану:
— Это наши сигналят. Предупреждают, что впереди притаились военные автоинспекторы. Придется сбавить скорость, а то опять в штаб наябедничают и я по шапке получу…
Она с явным сожалением сбавила скорость до семидесяти километров и через пару минут спокойно проехала мимо желто-зеленой машины. Один из автоинспекторов, вглядевшись в водителя, помахал девушке рукой. Волынцева кивнула в ответ. Новиков спросил: