Пролог. Рябина на снегу
На белом снегу лежат ягоды красной рябины.
Я ступаю босиком по заснеженной земле. Медленно обхожу небольшое деревце, двигаясь за эфемерной фигурой девушки в алом плаще. За мной мягкой поступью следует небольшая черная волчица, прижимая уши к голове. Но мне почему-то кажется, что она больше похожа на огромную лисицу, нежели на волка.
Мы оказываемся в чаще, где поют птицы, все еще надеющиеся, что зима отступит. Но снег укрывает пушистый зеленый мох белым покрывалом, скрывая корни многовековых деревьев. Сквозь хвою пробиваются лучи утреннего солнца.
Фигура в алом плаще останавливается по центру, и я замираю вслед за ней. Пальцы ног утопают в снегу, на мне лишь тонкое белое платье, но я не чувствую холода. Не чувствую и падающих на голые участки кожи снежинок. Словно я и не человек вовсе, а одна из бессмертных.
Волчица остается у меня за спиной, но, даже не оборачиваясь, я знаю, что она внимательно наблюдает за гостьей, скрывающей лицо под капюшоном.
— Твое время заканчивается, милая, — раздается голос в чаще, но я не понимаю, кому он принадлежит: мне или незнакомке, стоящей ко мне спиной.
Птицы, напуганные пришедшим со стороны гор туманом, замолкают. Осыпавшиеся ягоды рябины теперь кажутся алыми каплями крови. Рассветные лучи касаются плаща незнакомки, очерчивая ее фигуру. Наконец она оборачивается, и я встречаюсь взглядом с ее красными глазами.
Моими глазами.
Я смотрю на ее лицо и красивые черты, что так похожи на мои. На белоснежные волосы, рассыпавшиеся по плечам. На алые губы и нахмуренные брови.
— Скоро выпадет снег, — говорит Лейла, делая шаг ко мне. Лишь сейчас я понимаю, что мы находимся не в Саяре, где еще зеленеет трава, а где-то… в будущем. В месте, в котором властвуют горные ветра и небеса прорезают острые пики. — Придут первые холода. И…
— Я знаю, — обрываю ее.
Нутром я уже чувствую, как магия подступает к границам моего тела. А когда сила переступит их, то мое время истечет.
Лейла кивает и мягко улыбается, склонив голову.
— У тебя есть вопросы, — не спрашивает, а утверждает она.
Она не ошиблась. И их много. Вот только в этом странном измерении в моей голове царит пустота. Но я знаю, что, стоит мне очнуться, как мысли наводнят разум.
— Сбудется ли пророчество? — спрашиваю я.
— Неужели ты и правда думаешь, что я поверю в первостепенность этого вопроса?
Она права. Но мне нужно спросить именно это, чтобы узнать судьбу Саяры и Кирана.
Выждав пару мгновений, Лейла отвечает:
— Я не ведаю свою судьбу, а мой Дар теперь принадлежит тебе. Ты — это я.
Я киваю.
— Я взяла твое имя, — слетает с моих губ.
— Глупышка, — Лейла касается моей щеки, — это твое имя. Тебя нарекли Лейлой еще при рождении, но супруги Лаир всегда называли тебя Лайлой.
— В честь тебя… — Мои глаза округляются. — Они знали?
— Нет. — Она качает головой, и в ее глазах я замечаю боль и печаль. — Никто не знал. И я не желала тебе ни такой участи, ни того зла, что выплеснулось на тебя, но иного выхода не было.
Странно, но на эти слова в моей груди ничто не откликнулось. Совсем. Со своей судьбой я смирилась давно.
— Время кончается, — шепчет Лейла. — Мне пора уходить. До этого дня частичка моего духа была заперта в артефакте, но каждому приходит свое время для ухода — равно как и мне. На прощание хочу сказать тебе, моя девочка, только одно: борись за свое счастье и любовь. Именно это важнее всего. И не совершай моих ошибок: выбирая власть, не теряй себя и не теряй его. В твоих глазах я давным-давно увидела шанс на обретение счастливой вечности. Используй эту возможность, потому что у меня таковой не было.
С этими словами она протягивает руки к короне на моей голове и снимает ее.
Мир вокруг расплывается, а Лейла обращается снегом, который ветер уносит в сторону гор.
— Я всегда тебя защищала, но теперь ты достаточно окрепла, чтобы позаботиться сама о себе, Лейла. Будь сильной. Я в тебя верю. — Это последнее, что я слышу.