Нас выходит проводить задумчивая Дженна, одетая в легкое платье-халат молочного оттенка. В руках она держит сверток бумаги — ее неразлучный спутник в последние несколько дней. С тех самых пор, как пропал Митрис.
— Будьте осторожны на границе с Рекией, — говорит она, обнимая каждого из нас по очереди. — Жрецы опаснее, чем вы думаете. За последние десятки лет их сила возросла.
— Мы все предусмотрели, — заверяет ее Рей.
— Жрецы? — в недоумении переспрашивает Лили. — Кто это?
Я тоже о них не слышала.
— Клан, обитающий в горах Рекии, — отвечает Тиона, странно изменившись в лице, и мне это совсем не нравится. — В то время как ведьмы черпают силу извне, жрецы забирают силу у ведьм. Столетиями они отлавливали нас и приносили в жертву Небесному богу. Ведьм послабее разделывали на алтарях, высасывая их магические способности. — От этих слов мы с Лили одновременно вздрагиваем. — А тех, кто сильнее, брали в небесные жены. Там обряд помягче и покрасивее, но итог всегда один: ведьма погибает после того, как жрец поглощает ее целиком. У них извращенные и жестокие обычаи жертвоприношения. Они хуже дикарей-рекийцев — те рядом с ними невинные овечки. Живут жрецы в горах Реллак, где находятся священные камни и очень мощная точка силы.
— Какой ужас… — Лили прикрывает рот ладонью. — Они отлавливают ведьм?
— Да, — подтверждает Тиона, проверяя седло и уздечку на своей лошади. — Мало нам вампиров, так еще и эти вечно идут за нами по пятам. Единственный положительный нюанс в том, что поглощение ведьмовских сил отнимает у них зрение. Все жрецы-потомки Релуна обладают характерной особенностью — фиолетовыми глазами. И чем больше сил ведьм они выпивают, тем хуже становится их зрение и тем бледнее радужка. Такова плата за наполнение телесного сосуда для Вознесения.
— Звучит очень… — начинает Лили.
— Безумно, — обрывает ее Тиона, посмотрев на меня. — Они фанатичны и готовы на что угодно.
— Мы этого недопустим, — говорит Киран, приобнимая меня за плечи, и я вдруг понимаю, что дрожу.
Кивнув, Тиона продолжает:
— Именно поэтому наша поездка опасна. Нам придется проехать через перевал Навира, но это единственный способ добраться до Вэлара вовремя, поскольку порталы и перебросы влияют на магию Лайлы.
— Тогда не будем терять времени, — говорю я. — У нас и так его осталось немного.
Я пытаюсь храбриться, и это заметно. Меня пугает долгая поездка верхом, а теперь еще одолевает беспокойство за своих спутников и Тиону, которая больше всех рискует.
Я стараюсь не думать о том, что тоже ведьма. Пока это просто слово. Но каждое занятие с Тионой я учусь чему-то новому.
Киран помогает мне забраться в седло и дает в руки поводья.
— Все хорошо, сердце мое? — спрашивает он, заглядывая в мои глаза.
Я судорожно киваю, продевая ступни в стремена, и глажу вороного коня по гриве.
— Не переживай из-за жрецов. — Киран нежно касается моей руки. — Мы им не отдадим тебя.
Но я не за себя переживаю, а за них. Правда, вслух говорить об этом не решаюсь.
— Хорошо.
Я заставляю себя улыбнуться и перевожу взгляд на Дженну и Тиону, которые снова обнимаются. Дженна комкает в руках бумагу, а потом расправляет ее и вчитывается в написанные братом строчки.
— Ты знаешь Митриса, — обращается к ней Рей, заметив, что Дженна мыслями витает отнюдь не здесь. — Он что-то задумал и импульсивно отправился выполнять. Он скоро вернется. Ты точно не хочешь с нами?
Дженна мотает головой.
— Нет, я дождусь его. К тому же все это… странно. Он давно так не исчезал.
Она переводит взгляд на Кирана.
Тем временем Тиона, Лили и Джон уже садятся на лошадей.
— Ты точно не знаешь, где он, Кир? — спрашивает Дженна, глядя бездонными голубыми глазами на Кирана. Я всем телом ощущаю волнение, исходящее от нее. Сказывается ее Дар.
— Он мне не сказал, — отвечает Киран, и через нашу связь я улавливаю довольно нетипичные для него эмоции, скрытые под сосредоточенностью на поездке. Неужели он знает, где Митрис, но не хочет говорить об этом Дженне? Что он скрывает?