— Я не умею стирать желания, как это делаешь ты, — наконец говорю я, вместо того чтобы пошутить про другие способы отвлечения от проблем.
— Знаю.
— Тогда зачем пришел ко мне?
Я слышу, как он скрежещет клыками. Понимаю, что дразню очень опасного зверя, но ничего не могу с собой поделать. Мне нравится бесить Рейнольда. Мой характер — мое наказание. И моя погибель. Как и его.
— Помнишь, как ты касалась меня тогда, в подвале? Касалась моих… мыслей, когда я сопротивлялся наручам, — отвечает он, буквально со скрипом выдавливая из себя слова.
Как такое забудешь!
Из-за этого моя душа теперь надолго повязана с его. И пока эта нить не истончится, я буду так или иначе думать о нем. Беспокоиться. Переживать. Хотя вместо этих чувств мне искренне хотелось бы пнуть его под великолепный зад.
— Да, но…
— Сделай так снова.
Я глупо смотрю на него.
Он не шутил, но явно не понимал, о чем просит.
— Нельзя. Если еще раз коснусь, то свяжу наши души еще больше, и тогда…
— Мне плевать. Отруби мои мысли.
Забыл только добавить: «И свяжи меня с собой до конца твоих дней! Тебе же это раз плюнуть, малышка».
— А меня спросить не хочешь? Мне-то не плевать!
Я упустила тот момент, когда у Рея изменилось настроения.
Внезапно он резко схватил меня и притянул к себе. Я растерялась и тихо ойкнула, пристально глядя в его лицо, скрытое за маской ледяного спокойствия.
— Пожалуйста.
Одно слово Рейнольда выбивает из моих легких весь воздух.
Опешив, я выдыхаю ему в губы.
Рей… просит меня?
— Если… — Мое дыхание сбивается, и он немного ослабляет хватку на моем предплечье, чтобы не оставить синяков на коже. — Если я сделаю это, ты будешь еще острее чувствовать мое присутствие. Как и я твое.
— Я и так остро его чувствую. Острее некуда.
— Это другой уровень. Ментальный. Связь душ.
На его лице с четко очерченными скулами проступает гримаса боли. Он ничего не говорит, но в его молчании столько слов, что они складываются в бесконечный монолог.
Я теряюсь и перестаю понимать его мысли, цели и причины того, почему он принял такое решение.
Спустя несколько минут Рей шепчет:
— Коснись уже меня, Тиона.
Сказать, что я в шоке, значит не сказать ничего. Таким я вижу его впервые. Гнетущее его чувство внезапно передается и мне.
— Хорошо, — едва ли не пищу я. — Расскажи мне все, я не хочу через касание увидеть то, что ты пытаешься скрыть о остальных.
— Не желаешь лезть в мою душу? — В его голосе слышится издевка. Играет с моими словами, нахал!
— Можно и так сказать.
Конечно, наши отношения не располагают к откровениям, но, если Рей сам мне ничего не расскажет, я увижу в разы больше, чем нужно. И после этого уже не смогу ненавидеть его, даже если очень захочу.
— Присядем, — командует Рей и утягивает меня на кровать, сгребая в охапку, будто я его собственность. Из моей груди вырывается протестующий писк, но он обрывается, когда Рей прижимается грудью к моей спиной.
Если бы вчера кто-то сказал мне, что я буду покорно сидеть в объятьях того, кого всегда мечтала придушить, я бы рассмеялась в голос. Но сейчас почему-то стихаю, воюя со странными и смешанными чувствами.
И почему я вообще позволяю ему подобное?
— Обязательно меня обнимать? — фырчу я, ерзая в его руках и устраиваясь поудобнее.
О Ночь, он ощущается словно камень. Какое уж тут поудобнее!
Угораздило же меня впустить кусок скалы к себе в постель. Надо было прибить его канделябром, когда Рей еще стоял под окном.
— Так я не буду видеть твое лицо.
Эти слова оскорбляют меня.
— Все, хватит. Выметайся! — Я начинаю вырываться, но Рей так сильно прижимает меня к себе, что ребра отдаются болью.
— Послушай меня…
— Еще раз скажешь, что мое лицо тебя бесит, — я и слушать не буду.
— Я такого не говорил.
— Да. Всего лишь: «Я не буду видеть твое лицо»! Очень приятно.