— Когда-нибудь я стану великим воином, — проговорил подсаживаемый на коня отпрыск.
— У вас все задатки великого воина, — ответил ему провожатый. — Потому как это обыкновенные воины сходятся в поле, когда им скажут. А великие воины точно знают, когда и с кем надо воевать. Но иногда некоторые битвы из-за этого приходится… пропускать.
— Интересные мысли, — ответил сын Ловэта. — И кто же надоумил вас?
— Я всегда восхищался вашим отцом…
Ночь опустилась на Шинон. Весь день цех под предводительством Роксаны работал без устали. Они завершили восьмую пушку, но алхимик поставила цель сделать и девятую, на неё как раз остался материал. Да, день был тяжёл, а под вечер пришёл гонец, доставивший слово Повелительницы, что завтра войска должны выдвигаться в сторону Драконьего перевала. Как только последнее медное кольцо встало на место на стволе пушки, люди стали разбредаться, хотя Роксана получила с них заверения явиться в цех с первыми лучами солнца, чтобы погрузить пушки на телеги, которые пообещал Немис. Кузнецы разошлись по кабакам и дворам, дабы расслабиться перед предстоящим маршем, а затем и битвой.
Алхимик проходила между рядами верстаков, когда заметила, что один из тружеников, спит, опершись спиной на ножку стола. Это был Ополеб. Если он не спал в цехе, то возвращался вместе со стражниками во дворец в уже ставшую ему домом тюремную келью. На его запястьях всё ещё красовались железные наручи, которые использовались в кандалах. Только цепи уже давно сняли, дабы они не мешали работать, и на них осталось по одному звену. Раньше к этим звеньям при перевозке гиганта цепляли остальные, но с тех пор минуло много дней и от таких мер отказались. Теперь железные обручи на запястьях кузнеца стали просто отличительной чертой Ополеба от собратьев по цеху.
Роксана остановилась и облизала губы. У неё появилась интересная мысль. Алхимик постояла в задумчивости, переводя взгляд с Ополеба на цепи, лежащие на одном из верстаков, а затем на железный прут. Её рта коснулась улыбка, но она отогнала от себя озорные мысли.
Уже подходя к выходу, Роксана развернулась, пробурчав себе под нос: «Да мы все послезавтра уже можем быть мертвы». И направилась обратно к спящему кузнецу.
Она зацепила звенья его наручей за цепь, взятую с другого стола, пропустила её в отверстие верстака, к которому привалился Ополеб, и, прежде чем сын кузнеца окончательно проснулся, дернула цепь и заблокировала её железным прутом таким образом, что руки несчастного задрались над головой, и он не мог их опустить.
— Что ты делаешь? — испугано пробасил Ополеб.
— Тс-с-с-с, — ответила Роксана, приложив тонкий пальчик к его губам.
Несмотря на его протесты, она стала ласкать его, целуя в шею, опускаясь ниже, стягивая с себя штаны, работая на достижение результата, впрочем, как и всегда. Как только его плоть стала твердеть, она расстегнула штаны и ему и стала водить своими тонкими пальцами.
Разочарование не постигло алхимика, и она опустилась на него сверху, контролируя процесс и не сильно задумываясь об эксплуатируемом ею кузнеце.
Она то ускорялась, то замедляла темп, пока, наконец, не почувствовала сокращения под собой и, вцепившись ногтями в грудь Ополеба, стала двигать очень быстро, удовлетворяя себя, пока судорога не свела весь низ живота и ноги.
Роксана тяжело дышала, повиснув на кузнеце, и дрожь проходила через её тело. Она поднялась на трясущихся ногах, испачкав кузнеца.
— Надо приготовить и выпить отвар, — проговорила он, натянула штаны обратно, и пошла к выходу.
— А я? — пробасил Ополеб, дернув руки, всё ещё скованные цепью.
— Представление закончено, — отчеканила Роксана, обернувшись у самого выхода. — Если бы ты хотел, ты бы порвал эту цепь уже давно. Так что не стесняйся.
Глава 77. Битва
Армия мятежников поднималась вверх к перевалу. Никто как будто и не заметил отсутствие Талема. Собственно говоря, всем было плевать, пока войска Ловэта выдвинулись, как условились. Рядом с князем в вычурной броне принадлежавшей некогда его отпрыску, ехал огромный угрюмый чинис с квадратной челюстью, от одного вида которого другие воины отшатывались.
Впереди армии на вороном коне ехал сам Богатур. Он был закован в дорогую чёрную броню с острыми выступами. На кирасе наследник престола потребовал выбить морду дракона, разинувшего пасть. Ветер раздувал длинный пурпурный плащ всадника.
Каменистая дорога, по которой они подымались, проходила по краю ущелья, где после шести солнечных дней ревел водяной поток. Кони и люди осторожно ступали по талому снегу, смешанному с грязью. Поскольку сорваться с обрыва и упасть в быстрые горные реки было легче легкого.