Она хлопнула Ганса по плечу и поднялась с кровати. Всё оставленное им потекло, и Ашая схватила с изголовья кровати его халат, который тот получил в купальне, и вытерлась.
— Ранета утром придёт будить тебя на завтрак, — посоветовала хозяйка. — Отдашь его ей, скажешь, что запачкал нечаянно.
— Не очень вяжется с твоей историей с Каватой, — улыбнулся Ганс.
— Ранета умна, — кивнула Ашая. — Лишнего не спросит и слова не скажет. На базаре языком не треплет. Ей можно доверять.
— А Кавата? — спросил Барон.
— У Каваты задание, — улыбнулась хозяйка. — Как все лягут спать, она тайно идёт проверять золото в тайнике, вино в погребе и реликвии в хранилище. Так чтоб о том, что я вам не доверяю, не знала ни прислуга ни вы. За секретность она получит золотой.
Ганс откинулся и беззвучно засмеялся.
— Держите и вы язык за зубами, господин Барон, — кинула на прощанье Ашая.
В библиотеке Роксана не спала. Она уже исписала заметками и вычислениями огромное количество бумаги. На полу в беспорядке валялось три фолианта. Один из них был заимствован из библиотеки Ашаи и представлял собой старый трактат по оружию какого-то мыслителя, что столетие назад жил в Серных горах. Два других — книгами самой Роксаны, которые она смогла разыскать на развалинах замка Вечного Господина.
Девушку аж трясло от одержимости. Алхимик чертила и выписывала мысли, занесённые в фолианты. Носовой платок, которым она после перьев вытирала руки, загрязнился чернилами. Темные подтёки покрывали светлые растрепанные волосы и лицо, но Роксана не останавливалась.
Олетта спала. Ей снова снился город на западе с огромными белыми башнями и синим морем. Мать пыталась договориться с мореплавателями о путешествии на восток, но никто не хотел им помогать. В конце сна всегда происходило одно и то же — они уходили с пирса и на базарной площади встречали Дариуса Рыжего — покойного названого отца Олетты.
Дайонизосу не спалось. За окном шумел ветер, а его обострённый слух слышал, как по дому постоянно ходят люди. Вот кто-то прошёл в подвал, вот прошмыгнул мимо его двери. Где-то на этаже парочка явно скрипела досками пола. Не то, чтобы Дайонизосу было завидно, но он хотел бы, чтоб все уже легли спать и не мешали ему вознёй считать овец.
Ашая беззвучно выскользнула из комнаты, где расположился Ганс, и осторожно прикрыла за собой дверь. Развернувшись навстречу тёмному коридору, она столкнулась нос к носу с Кольгримой, которая также тихо затворяла дверь к Абдигаашу.
— Скажешь кому-либо — спалю, — предупредила Ашая Кольгриму.
Чернокнижница обвела взглядом чинис и улыбнулась.
— Я попрошу гостеприимную хозяйку также молчать о нашей сегодняшней встрече, — гримасничая, поклонилась она.
Девушки внимательно посмотрелись друг на друга и пошли в разные стороны, обе растворившись во тьме.
Глава 6. Недовольство
Ловэт спешился с лошади, когда на встречу ему вышел приказчик, назначенный управлять земельными наделами в восточной части владений. Как только князь коснулся земли, а повозки и вооружённые люди позади него остановились, к ним отовсюду из леса стали выходить крестьяне: кто с вилами, кто с дубинами, а кто и с мечом. Многие из них были стариками, но попадались и женщины, и совсем ещё молодые юноши.
— Тебе чего? — устало спросил Ловэт, разминая затёкшую хромую ногу.
— Здравствуй князь, — поклонился приказчик. — Спросить твоего совета хотим.
— Спрашивай, — ответил князь, хотя со стороны он пытался выглядеть добродушным и простоватым, Ловэт был весь сжат как пружина, и даже слащавый тон приказчика не ввёл его в заблуждение относительно недружелюбной атмосферы, что беспрепятственно витала в воздухе.
— Мы хотим гнать мятежных князей с нашей земли, — сказал приказчик. — Они разоряют наши деревни, насилуют женщин, забирают сыновей.
— Я с вами, — развёл руками Ловэт.
Приказчик аж крякнул от неожиданности.
— Хорошо, князь, — наконец проговорил он.
— Итак, — по-деловому продолжил хозяин земли. — Сколько вас людей?
— Две сотни князь, — ответил приказчик.
— А как вооружены?
— Ну, как… — тот указал на вышедших из леса людей.
— Вижу, вижу, — огляделся Ловэт. — Дубины, вилы и пара старых мечей. Это дело поправимое. У меня в повозках есть доспехи. Кто сможет надеть на себя доспех в полтора пуда весом?
Крестьяне молчали. Кто-то из них отрицательно помотал головой.