Огромная крыса метнулась из тёмного угла к окну в комнате, где лежали Нибрас с Джулией. Она взобралась на сундук, перебралась оттуда на подоконник и стала теребить маленький засов, что закрывал раму с мутным стеклом. Наконец, засов поддался и окно распахнулось. Тут же через него в комнату проникла сгорбленная фигура Сабнака.
Нибрас вздохнул, отстранил от себя Джулию, которая, продолжая довольно улыбаться, завернулась в одеяло и отвернулась к стене.
Сабнак склонился перед хозяином, ведь именно коварство Нибраса однажды привело того в этот мир, и теперь здесь он считался ему полностью обязанным. По тому кодексу, которого придерживались практически все демоны, вынужденные жить в бесплодном мире, зовущимся смертными бездной, если один демон привёл с помощью обмана в мир другого демона, то последний становился его слугой, до низвержения обратно в бездну. Поэтому демоны делились на первопришедших, тех кто пришёл в этот мир от глупости людей их позвавших, и их слуг, которые появились из-за обмана смертного самим демоном.
Сабнак призвали из-за того, что некий вельможа хотел сохранить нетленным тело своей возлюбленной в хрустальном гробу. Нибрас рассказал вельможе, кто ему может помочь. Он сделал это ради шутки и издёвки над поэтической натурой, поклоняющейся пустой оболочке. Каково же было удивление Нибраса, когда через месяц в его странствиях перед ним возник Сабнак. Тот оказался более прозаичен в своих проделках как демон, и исполнив контракт тем, что подарил телу девушки нетленность, взял с носителя контракта своеобразную плату: в доме истлели все люди, кроме хозяина, который из-за болезни, насланной Сабнаком, лишился зрения, и теперь был вынужден вечность заботиться о хрустальном гробе в полной темноте.
Нибрас не одобрял расклад, при котором контракт оставался где-то далеко, не под рукой. Ведь даже исполненный контракт расторгался в случае, если одна из сторон погибала, или лицо, чьё желание было исполнено, своими делами забирало свою волю обратно. Так, ослепший хозяин замка, мог сжечь нетленное тело своей возлюбленной, и по этой причине Сабнак мог отправиться обратно в бездну. А Нибрас, в свою очередь, не мог отказать Джулии в её небольших шалостях, да и не хотел.
Они находились друг напротив друга в тёмной комнате. Хозяин сидел на кровати, а слуга приветствовал его поклоном. «Когда же орден доберётся до этого слепого идиота?» — пронеслось в голове у Нибраса, пока он рассматривал, склонившегося перед ним Сабнака.
В свою очередь, увидев нагого хозяина, чья мощь поражала воображение и даже свисала с кровати, слуга поморщился.
— Не видишь? Я с дамой, — проговорил наконец Нибрас.
— В горах появился ещё один первопришедший, — пропищал Сабнак.
— Откуда? Все дороги занесены.
— В небе горит звезда падших, — ответил демон-крыса. — Он не пришёл сюда, а был вызван.
— Это плохо, — вздохнул хозяин. — Это может быть кто угодно, от простого конкурента до врага.
— Нам надо искать способ уйти, — предложил Сабнак.
— Сначала нам нужно разобраться с хвостом, — ответил Нибрас. — Эти ребята настырны, иметь дело с ними и ещё с каким-нибудь земляком — дело слишком опасное. Завтра пойдём навстречу нашим дорогим охотникам, посмотрим из чего они сделаны.
Дайонизос вышел на смотровую площадку, располагавшуюся на крыше дворца. У Вечного Господина он не занимался наблюдением за звёздами, ему находились иные занятия, как то сочинять сказки для услады слуха хозяина замка или переводить древние тексты. К тому же Вечный Господин сам любил посмотреть на звезды. Но теперь Дайонизос, по крайней мере пока, выполнял свои обязанности честно, даже стал составлять карты звездного неба. Он выходил на площадку два раза в ночь: как только появлялись первые вечерние звёзды, и наблюдал за небесными телами перед самым рассветом, потому что доверял лишь быстро движущейся утреней и вечерней звездам. Дайонизоса будила по его распоряжению четвёртая стража, которая ревностно следила за тем, чтобы их сменяли перед рассветом.
Завернувшись в плед, звездочёт поёжился и поставил на жаровню с парой углей чайник. Старик чихнул и чертыхнулся. Высморкавшись в край пледа, он поднял глаза и обомлел: над землями на северо-западе горела пророческая падающая звезда. От неё столб света падал чуть дальше за гору, указывая на ту землю, где творится неладное. И отмеченным было место совсем рядом с дворцом, может даже в соседней долине.
Руки Дайонизоса, державшие плед, стали опускаться. Он и сам не заметил, как коснулся ладонью жаровни.