Когда похитители спустились в холл на первом этаже, на стенах того уже плясал свет от факелов. Вокруг дома ходили чинис. Видимо, проникновение посторонних обнаружили, но никто не брал на себя смелость нарушить правила их хозяина и зайти в имение без веской причины.
— Туман, — скомандовал Ганс, и Кольгрима начала шептать себе что-то в руки.
Князь Сават тоже встрепенулся, поняв, что дела похитителей идут не по плану и увидев всполохи огней факелов, отражающиеся от стен, он закричал сквозь материю настолько громко, насколько мог своим ослабшим голосом. Подскочивший к нему Ганс чётким ударом в скулу прервал его крик, но было уже поздно. Стража навалилась на дверь, и та распахнулась внутрь холла. Кольгрима кинула под ноги сферу тумана и всё погрузилось в непроглядный мрак, даже для Ганса и Абдигааша, потому что заговор не был окончен, и подействовал на них тоже.
Абдигааш не стал долго думать и рванул вперёд, не в дверь, но в окно. Он вышиб раму со стеклом и вывалился во двор уронив Савата на землю. Вокруг мелькали факелы, от которых вреда теперь было больше чем пользы — они высвечивали тех, кто пользовался ими, но морок Кольгримы развеять не могли. Мастер меча подхватил князя, который сразу начал кашлять на плече у похитителя, но больше звуков не произносил. Абдигааш бежал по направлению к воротам, а подворачивающихся по ноги врагов пинал или сбивал точными ударами свободной руки. Чинис паниковали в этом магическом тумане и поэтому, когда на них выскакивала огромная туша воина, не оказывали ему должного сопротивления.
Абдигааш определил направления к воротам чётко, сбив воина, который держал створку, он побежал через сад. Туман уже начал рассеиваться, когда мастер меча налетел на ветвистый голый куст и покатился по снегу. Сават отлетел в другую сторону и, столкнувшись с землёй, застонал. Вырвавшийся из тумана Ганс, споткнулся об Абдигааша и тоже растянулся на снегу, чтобы потом резко вскочить.
— Где Сават? — зашипел Барон.
Мастер меча поднялся и начал шарить в темноте. Он наступил на что-то мягкое и князь вскрикнул.
— Ах, вот ты где, — сказал Абдигааш и водрузил Савата обратно на плечо, от чего тот снова стал кашлять.
— Где Кольгрима? — задал следующий вопрос Ганс, видя, как туманный морок отступает ровной непроглядной стеной.
Вдалеке слышались голоса. Стража не гналась за ними, они были отвлечены чем-то ещё.
— Чёрт, — ругнулся Барон.
— Бежим, — предложил Абдигааш. — Они не убьют чернокнижницу Асатессы, пока у нас их князь.
— Может и не убьют, — метался из стороны в сторону Ганс. — Но могут сделать и другое.
— Будем надеяться, что они сегодня не в настроении. Я не пойду обратно, их слишком много, — резко ответил Абдигааш. — Мы вернём её потом.
— Чёрт, — снова ругнулся Барон. И они побежали.
Теперь, когда тёмный туман не скрывал их, они двигались подальше от дорожек и ворот. С первой террасы Савата сбросили в куст, и он приземлился очень удачно. А вот когда его также бросали с внешней стены на более чахлую растительность, Ганс увидел, как нога князя изогнулась под неправильным углом от падения. Ни патрулей, ни стражи обоим похитителям на пути побега не встретилось. Поднятая тревога собрала практически всю охрану на верхней террасе, вокруг имения Савата, из которого было украдено самое ценное.
Избитого, скулящего и покашливающего князя Абдигааш перебросил через лошадь и сам забрался на неё.
— Надеюсь, что он не помрёт до встречи с Асатессой, — сказал он Гансу, продолжающему в нерешительности стоять около своего скакуна и вглядываться во тьму. — Она не придёт, её схватили, надо удирать, если схватят всех, то нас точно убьют.
— Знаю, — резко отозвался Ганс и сел верхом на жеребца. — Оставим ей здесь лошадь, может ей удастся сбежать.
Барон чертыхнулся. Он не смог защитить Ашаю, а теперь на его совести ещё один товарищ, которому он не может помочь.
Оба похитителей ускакали во тьму. Но за ними никто не гнался, вся стажа собралась вокруг единственного захваченного ими врага, которая, связанная ремнями, брыкалась и извивалась в пыли. Бровь чернокнижницы была рассечена, из губы и носа капала кровь, но она даже со связанными руками пыталась достать своих обидчиков, чтобы хотя бы их укусить.
На ступени поместья вышел начальник стражи, который ходил доложить князю об пойманной дикарке с белой кожей и рыжими волосами. Все взгляды устремились к нему. Стражник стоял с выпученными от испуга глазами.
— Князя нет, — сказал он негромко, и тут же волна шёпота прошлась по толпе собравшихся воинов.