Асатесса смотрела на собеседника мутным взглядом. Тот выполнил своё домашнее задание на пять с плюсом и уже знал о декрете для магов, проповедующих учения, отличные от основного. Хотя это и не было тайной, об этом можно было узнать, просто пройдя по коридору. Судачили о скором прибытии во дворец всяких чернокнижников и заклинателей льда и тьмы много. Ганс развернул вызволение Кольгримы в политическое русло. Повелительница не собиралась бросать чернокнижницу «в лапах» прихвостней Савата по двум причинам. Во-первых, она была ценной фигурой, способной сделать многое. Во-вторых, той, что спасла её от демона и могла, при необходимости, спасти ещё раз, судьба Кольгримы не была безразлична. Но то, как выглядело дело в голове Асатессы теперь, не оставляло ей выбора. Жест доброй воли превращался в обязанности и это её откровенно злило.
— Я немедленно пошлю людей, которые договорятся о вызволении узницы, — наконец проговорили Повелительница.
— С вашего позволения, я бы возглавил этих людей, — произнёс Барон, коротко поклонившись.
— Нет, — не терпящим возражений тоном, произнесла Асатесса. — Я направлю князя Немиса для этой миссии. Он лучше справится с этой задачей. Переговоры с чужеземцами, что только похитили их князя не приведут… к желаемому результату, — она вскинула брови в привычном жесте, но тут же поморщилась, так как натянутая кожа сразу дала знать о ране.
— Я могу сопровождать их тайно, — предложил Ганс.
— И снова нет, — раздраженно произнесла Повелительница. — Твоё следующее поручение не требует отлагательств. Тебе необходимо выследить и убить тварь, что напала на дворец, убила моих подданных и покушалась на мою жизнь, а также привести во дворец предательницу, что натравила этого демона.
«Опять», — метнулось в голове у Барона, хотя где-то в глубине души он был рад, что ему выпадает возможность поквитаться с обидчицей Ашаи.
— Могу я хотя бы, попросить перед тем, как Абдигааш присоединится ко мне, чтобы он тайно отправился с князем… — начал он.
— Абдигааш останется во дворце и поможет с обучением гвардии. В ту ночь врасплох застали многих хороших воинов и теперь, дабы закрыть эту брешь, менее опытным бойцам придётся заниматься с мечом в два раза усерднее, в чём им поможет мастер меча.
Товарищ Ганса внимательно наблюдал за Асатессой и сохранял при этом молчание. Он заметил, что нечто изменилось в ней, покушение повлияло на неё. Дыхание смерти одновременно и закалило её, доказав, что всё происходящее ни какая-то игра на доске, где в расход идут никак не относящиеся к ней фигуры, но самая реальная борьба за жизнь, и, одновременно, надломило её: она пыталась быть везде, навязывать свою волю, не упустить ничего. В ней угадывалась тихая паника, пришедшая с осознанием. Мастер меча подумал, что, возможно, плетя заговоры против прошлого правителя, нынешняя Повелительница не успевала испугаться, так, как страх проник в неё сейчас: глубоко, как древоточец в дуб. И только хороший слух внемлет, как в скрипе дерево выдаёт внутреннюю болезнь.
— Повелительница, — снова попытался возразить Барон. — Я едва не погиб, когда сражался с прошлым демоном…
— Но ты убил его, — подвела итог Асатесса, не дав ему договорить. — Чем не может похвастаться здесь никто. Можешь взять тех людей, кого сочтёшь нужным. Но Олетта и Абдигааш останутся во дворце.
Повисла тишина.
— Я могу сообщить завтра, кого я возьму? — задал вопрос Ганс.
— Да, отдохни сегодня во дворце, — ответила Повелительница. — Но завтра после того, как солнце будет в зените, ты уже должен идти по следу нашего врага. Можете идти.
Как только оба наёмника поклонились и вышли, рядом с кроватью Асатессы буквально из воздуха возникла Солана. Повелительница даже не вздрогнула. Она прекрасно знала, что, по настоянию управительницы дворца, теперь многие стены делались со скрытыми дверями, благо деревянная конструкция верхних этажей здания позволяла заменить секцию стены практически за утро. Пользуясь ремонтом разбитых покоев главы Серных гор, Солана организовала «ремонт» во многих покоях, делая сквозь комнаты проходы и лазы, позволявшие в определённых ситуациях сделать спасение первых лиц дворца более лёгкой задачей. А оборону комнат лишь формальностью. Некоторые придворные знали о новых особенностях стен в своих покоях, от других это удавалось скрыть, но полную карту тайных ходов знала лишь управительница.
В голову Асатессы вдруг пришла мысль, что именно предательство Соланы, если таковое будет иметь место, может с большей долей вероятности прервать её жизнь.