— Вызвавшие демона — это отродья хуже самих демонов, они недостойны жить. Они вообще недостойны ничего, — проговорила Луна и кинула на своего спутника такой презрительный взгляд, что Люциус весь согнулся под ним, как будто ожидая удара кнута.
Глава 47. По следу демона
Женщина, отвечавшая на вопросы Ганса, постоянно смотрела на Катерину, как будто отвечала ей, а не светлому чужестранцу. Ей казалось, что этот человек, спрашивающий её, просто не может действовать сам, а тем более говорить на их языке. Это обязательно должен быть слуга стройной госпожи, сидевшей на лошади с достоинством княжны.
— Ещё раз, — вздохнул Барон. — Как убили вашего мужа?
— Пырнули, — не отводя глаз от Катерины, проговорила женщина.
— Чем пырнули? — спокойно спросил Ганс, который уже задавал этот вопрос прежде, чем их разговор зашёл в тупик.
— А я почём знаю? — снова ответила та. — Ну пырнули и пырнули, умер он… — лицо женщины исказилось, и она снова начала хныкать.
Барон вздохнул.
— Ты не так спрашиваешь, — подала голос княжна.
— Спроси ты, — пожал плечами Ганс.
— Куда пошла женщина, что убила твоего мужа? — с властной интонацией задала вопрос Катерина. — Мы идём, чтобы схватить её и казнить. Если ты не скажешь, то пеняй на себя.
Женщина моментально перестала плакать и подобострастно быстро заговорила.
— Она ушла к горам на восток, по дороге ограбила Хико, который с семьёй возвращался с ярмарки, потом бродячего торговца убила. Это было у деревни трёх сосен и день назад, мальчик, что разносит вести от княжего двора, рассказал, что видели её около Хидаригавы. Она перерезала горло десяти овцам и до смерти напугала пастуха, выгнав его из пастушьего домика. Он не знает там ли она, потому что каждый раз начинает биться в конвульсиях, когда подходит к дому слишком близко. Это всё что я знаю, госпожа… пощадите… — с этими словами вдова кузнеца упала на землю в таком резком поклоне, что Ганс даже подумал, что она размозжит себе голову.
Барон вернулся к своей лошади и в полном молчании забрался на неё. Только когда он с княжной выехал из деревни, то позволил себе прокомментировать события.
— Видимо… я ещё плохо знаю язык чинис, — проговорил он задумчиво, вроде ни к кому прямо не обращаясь.
— Задавай вопрос прямо, — ответила Катерина. — Это крестьяне, они как свора диких собак. Везде бегают, всё видят. Если что-то узнаёт один, он обязательно это разбрешит всей округе.
— Это от того, что вы живёте тесно, — ответил Ганс. — Вот все друг друга и знают.
— А может быть по-другому? — с надменностью ответила Катерина.
— В степях по-другому, да и в лесах тоже, — пропустив тон мимо ушей, ответил он. — Иногда племена могут кочевать или жить бок о бок, не общаясь друг с другом, если в этом нет необходимости.
— Это только доказывает, что вы — варвары и не знаете, что такое единый народ под управлением достойнейших, — ответила княжна.
— Это означает, что мы свободнее вас, — кинул взгляд через плечо Ганс и Катерина замолкла.
Глава 48. Испытание чуда
Роксана вытерла пот со лба… Изобретение выглядело как на чертежах: труба, сваренная в три слоя из скреплённых нахлёстом металлических пластин и укреплённая восемью широкими кольцами. С одной стороны этот цилиндр был заварен металлической полусферой. Ближе к заваренному концу, пластины имели сквозное отверстие, с небольшим вытесанным углублением. Дрын, вокруг которого сбивался металл был выжжен калённым железом и, как показалось Роксане, подсвечивающей себе лучиной, не оставил на внутренних стенках трубы ничего, кроме копоти и сажи.
Алхимик подошла и достала из-под стола деревяшку, которую она, пока Ополеб возился с выжиганием бревна, смастерила сама. Это был деревянный шар на ручке, утыканный железной проволокой, которую наделал Ополеб из всякого шлама, оставшегося после выковки пластин.
— Почисти этим, — приказала она.
Кузнец, глядя из-под опущенного лба принял инструмент и принялся водить им по верху оружия.
— Нет… нет… нет… — устало проговорила Роксана. — Этим надо чистить внутри.
Огромный чинис вставил шар с проволокой в отверстие трубы и начал осторожно водить там, чуть покраснев.
— Энергичнее и до конца доводи, — скомандовал алхимик, и сын бывшего дворцового кузнеца стал двигаться быстрее.
«Чего это он?», — задалась вопросом Роксана, а потом, сама найдя ответ, тоже залилась краской.
Перед Ополебом уже сформировалась горка из угольной пыли.