Дождь оборвался за несколько километров до Керичо, и стоило выглянуть солнцу, как пейзаж чудесным образом преобразился. Серый цвет вмиг исчез, замелькала светлая зелень, сквозь которую проступало мягкое, золотистое свечение. Зеленое золото сплошным ковром покрывало круглые холмы, оставив место только для двухполосного шоссе, покрытого привычными выбоинами. Чай. Только чай. Сотни, тысячи гектаров чая. Больше вокруг не осталось ничего.
Керичо не входит в число крупнейших кенийских городов: несколько улиц, несколько церквей, несколько бензоколонок и обязательный набор из мэрии, полицейского участка, больницы, аптеки и людского муравейника на конечной станции маршрутных такси матату. Но благодаря гигантским чайным плантациям его название известно далеко за пределами не только страны, но и континента.
Титул «чайная столица» достался Керичо не зря. По поставкам этой ароматной продукции на мировой рынок Кения борется за абсолютное первенство со Шри-Ланкой, обойдя Индию. Вряд ли удастся отыскать на планете место, где чай царит столь же безраздельно.
Глядя на бескрайние золотистые поля трудно поверить, что первые чайные кусты посадили в Керичо в середине 20-х годов прошлого века. Меньше столетия минуло с тех пор, а представить район без плантаций, непрерывно тянущихся на десятки километров, уже невозможно.
Чем ближе к городу, тем чаще на обочинах встречаются африканцы с пакетами чая в руках. Это кустарные поделки без опознавательных знаков и гарантий, но часто они не хуже, чем продукция лицензированных фабрик. На автобусных остановках продавцов чая было едва ли не больше, чем пассажиров. Чайной называется главная площадь города, и, само собой, лучшая гостиница носит название «Чайный отель».
Она построена в 1958 году, в эпоху господства британских колонизаторов, компанией «Брук Бонд», владевшей в окрестностях Керичо обширными плантациями. Когда-то «Чайный отель» служил элитным гостевым домом, поселиться в нем можно было только по специальному приглашению или будучи членом закрытого клуба.
В мою бытность важных гостей размещали в других домах, доставляя в Керичо из Найроби на небольшом самолете, который садился на частную взлетно-посадочную полосу, устроенную посреди чайного поля. 45 номеров «Чайного отеля», перешедшего к кенийскому хозяину, готовы были приютить любого, кто мог выложить всего-то три десятка долларов за ночь. Демократизировался и клуб. В него принимали на любой срок, хоть на день. Только заплати соответствующий взнос, необременительный для мало-мальски состоятельного кенийца.
Снаружи комплекс зданий в английском колониальном стиле по-прежнему впечатлял, но внутри следы деградации были очевидны. Протертые до дыр ковры, обшарпанная мебель, которой на вид было больше лет, чем самому отелю, не менее пожилая сантехника…
– Мы делаем все, что в наших силах, но нельзя только латать дыры, – оправдывался дежурный. – Давно назрел ремонт, а его все не проводят. Денег нет и не предвидится.
Гид Питер, вызвавшийся показать окрестности, поведал, что в 1980-е годы отель был загружен под завязку. Его включали в маршрут многие турагентства. В нынешнем веке поток зарубежных туристов минует Керичо, предпочитая прибрежные пляжи и национальные парки, а без валютных вливаний «Чайному отелю» не наскрести денег на реконструкцию и не стать вновь привлекательным для иностранных гостей.
Между тем в Керичо есть на что посмотреть. Чайная плантация начиналась сразу же за разбитой у отеля английской лужайкой. Аккуратно подстриженная трава, переходила в столь же безупречно ровное чайное поле. Казалось, что на золотистой поверхности, образованной миллионами плотно пригнанных листиков, подрезанных по одному уровню, можно сыграть в футбол.
– Высота кустов сейчас метр или чуть больше, – объяснил Питер. – Если листья не обрывать, кусты могут вымахать с большое дерево.
Но этого им никто не позволит. Чайный кустик – великий труженик. Каждые несколько дней его обрывают, выискивая веточки с бутоном и двумя молодыми листочками, из которых получается лучший чай. Непрерывный урожай идет десятки лет, а порой и столетие.
Сборщик складывает веточки в корзину или в специальный мешок, ни в коем случае не утрамбовывая и не превышая норму в 12 килограммов. Наполнив тару, ее относят на край поля, где сбор взвешивают, проверяют качество и заносят в учетную книгу. Адский труд и опасности (в кустах водятся змеи и скорпионы, которых отпугивают, пропитывая фартук сильно пахнущим составом) оценивается меньше, чем в десять центов за корзину.