— Не стреляй! — кричал он, поскальзываясь на подъеме. — Макс, хватит! Все! Не стреляй!
Андрей порывисто дышал, глаза горели лихорадочным блеском. Частью сознания понимал, что должен быть мертвым, что прошел по краешку, что совсем не ждал спасения, откуда оно пришло. Подсознание, которое беспристрастно складывает все плюсы, минусы и выдает бескомпромиссный, честный приговор, готовило его к смерти. Обжог гибельный страх. Горячая волна зародилась за грудиной и разошлась по всему телу предательской слабостью.
Задыхаясь, на подгибающихся ногах, Андрей подбежал к машине. Увидел опущенное стекло водительской двери, мысленно воспел хвалебен всесоздателю: "Слава тебе, Господи, что не дал пальнуть через окно". Открыл дверь, ввалился в машину.
— Пап, ты как? — скулил Максим, — я думал…, я думал, они тебя изобьют.
В молчание, трясущейся рукой мужчина повернул ключ в замке зажигания. Разогретый мотор быстро схватился. Они снова катили по снежной целине. Мальчик перебрался на переднее сиденье и украдкой всматривался в бледное лицо родителя. Тот, словно его не замечал, вцепился в руль и таращился то на засыпанную дорогу, то на людей у перевернутой машины.
— Пап, у тебя кровь, — слово «кровь», подобно паролю, включило заблокированную часть мозга. Андрей повернулся к сыну:
— Что?
— У тебя там, — с круглыми глазами мальчик указывал пальцем на его правый бок.
Андрей опустил взгляд, увидел "слоеную" рукоятку, как у складного ножа. «Что? Когда? — вздрогнули мысли, — почему не почувствовал? Точно нож? А что же? Черт, хорошо, что небольшой, перочинный, наверное». Снова посмотрел на рукоятку — сантиметров десять.
Вместе с картинкой пришла боль. Не так чтобы очень, терпимая. Снова накатил страх. Сквозь липкую сумятицу Андрей начал соображать. Отчаянно пытался вспомнить, что делать в подобных случаях. Надо ли вытаскивать нож, а если нет, как быть? Не может же он так ехать всю дорогу. В памяти всплыл Лютер Кинг, раненый ножом для вскрытия писем. Все кругом хотели вытащить лезвие из тела… «Где искать помощь? — жизненно важный вопрос выступил на передний план и запульсировал вместе с болью. — Сколько у меня времени? Две, четыре, пять минут? Зависит от степени повреждения.
В боку начало жечь, словно лезвие раскалялось. — Черт, — вспомнил, что вся кровь может вытечь через артерию за четыре минуты, — страх окатил кипятком, — надо осмотреть». Андрей взглянул в зеркало заднего вида, «фольксваген» скрылся за поворотом. Остановил машину, поднял руку, осмотрел бок. Лезвие прошло через куртку чуть ниже кармана. В этом месте ткань намокла и потемнела.
— Пап, ты умрешь? — прошептал Максим.
— Замолчи, — Андрей не отрывал взгляда от ножа. Пластиковая рукоятка под дерево и правда была не больше десяти сантиметров. Если учесть, что лезвие немного короче, толщину куртки, синтепоновые штаны, металл вошел неглубоко и самое обнадеживающее — как будто ниже брюшины. Он прикинул все за и против, выбрал меньшее из зол — извлечь нож. В том положении, когда он не может оставаться неподвижным — постоянно крутит руль, давит на педали, к тому же раскачивается и трясется на неровностях, подвижное лезвие в ране приносит больше вреда.
Андрей проехал еще примерно с километр, свернул под знаком «примыкание второстепенной дороги». Его не остановило, что ограничительные столбики закончились через пять метров, что едва читаемая колея вела вниз и к скалам. Впрочем, последний фактор счел благоприятным, что-то скрытное и подыскивал, хотя следы от УАЗа… Ну да ладно.
Снегопад усилился, валил крупными хлопьями, все плотнее затушевывал перспективу.
На каждом бугорке и яме Андрей морщился, шипел сквозь стиснутые зубы. Боль, а точнее, нестерпимое жжение нарастало. Наконец, остановился. Попросил сына достать аптечку. Максим с готовностью и даже с излишней торопливостью полез на задние сиденья. По его лицу было видно, что сильно переживает и хочет помочь.
— Масян, не спеши, — как можно спокойнее проговорил Андрей, — аптечка в твоем рюкзаке, в правом кармане. Хотя нет, тащи его сюда, я сам.
Андрей вспомнил, что куда-то сунул эластичный бинт, который сейчас понадобится. Максим перекинул рюкзак на переднее сиденье, спросил:
— Пап, я могу еще чем-то помочь?
— Да, но потом, — Андрей отодрал липучку на клапане, вынул аптечку, точнее, целлофановый пакет с лекарствами, среди которых имелась и перекись водорода, и вата, и антибиотики. Когда все нужное разложил на торпеде, приступил к извлечению.
Он сильно потел, дышал прерывисто. Максим кривил болезненную физиономию, словно его самого пырнули. Андрей расстегнул молнию на куртке. Когда тянул, старался придавливать лезвие тупой частью к плоти. Едва вытащил нож, тут же его отбросил. Распахнул борт, стянул до колен брюки вместе с кальсонами и трусами.