— Ну, если… — «С этим Важиным спорить нельзя…»
— Вы довольны, Нина Петровна? — спросил Важин. Сейчас и ее можно было поставить на место. — Это второе, что я хотел вам сказать, когда вошел сюда.
— Да, довольна. — Она слегка улыбнулась. Что и говорить, Важин пробивной человек и смелый. Только почему молчит Самотаскин? Она украдкой посмотрела на него.
Подул сильный ветер, хлопнули створки окна. Алешка вскочил и начал их закрывать.
— Не нужно, Алексей. — Незнамов обернулся, задумчиво посмотрел в окно. — Будет дождь.
Алешка подсунул под створки деревянные клинышки, которыми, видно, тут постоянно пользовались.
— Спасибо… Вот еще, Игорь Николаевич, вам предстоит ответить и Алексею. Он тут говорил, и вроде правильно. Вы и заказчик нарушили правила приемки домов.
— Правила? Ну что ж, наверное, придется ответить. Тем более что у нас уже был сегодня разговор, — Важин вопросительно посмотрел на Алексея.
— Был разговор, Игорь Николаевич, это точно. Но вроде каждый остался при своем.
Важин презрительно сжал губы.
— Правила, конечно, нужны. Но если не смотреть в суть вещей, а упорно и тупо выполнять правила, можно погубить дело. Что нужно: соблюдение правил, различных ограничений, которые сегодня действуют, а завтра, быть может, как это часто бывает, скажут, что они вредны, или нужно дело? Я давно уже, Борис Борисович, думаю над этим. Давно пора кончать демагогию! Есть только одна «лакмусовая бумажка», при помощи которой должна определяться правомерность действий руководителей — райисполкома, или треста, или мастерской — «всё для дела, ничего лично для себя». Во имя дела можно нарушать любые ограничения, правила. Для себя лично — не сметь ничего! — Важин встал. Слова его прозвучали веско и убедительно.
— Значит, приемка корпуса нужна была для дела? — спросил врач.
— Да, она нужна была для района. Нужно было выполнить план. — Важин вышел из-за стола. — Будем кончать?
— Приемка корпуса не нужна району, — вдруг тихо сказал Самотаскин.
— Что-что? — насмешливо переспросил Важин.
— Район — это люди, живущие и работающие тут. Ни для кого — рабочего, служащего, новосела — ненужно было принимать в эксплуатацию незаконченный дом. И строителям это не нужно. Я ведь подписал письмо-отказ от государственной комиссии. Приемка корпуса номер четырнадцать нужна лично вам… рапортовать о выполнении плана.
В комнате стало тихо.
— А собственно говоря, кто вы такой? — Важин уже пришел в себя от неожиданности. — Какое вы имеете право отказываться от государственной комиссии?
— Я пока еще управляющий трестом.
— Управляющий? Нет, уважаемый! — Важин посмотрел на часы. — Сейчас в главке уже, наверное, подписан приказ. — Вы тут стали человеком посторонним, а посторонние люди… — Важин подошел к телефону и набрал номер. — Наседкина! — властно потребовал он. Все получалось хорошо: именно сейчас, в присутствии Нины, он должен разделаться с Самотаскиным. Попросту предложить ему уйти отсюда.
В трубке раздалось покашливание.
— Товарищ Наседкин, это Важин. Как там, приказ подписан? — То, что сообщил начальник отдела кадров, поразило его: Самотаскин утвержден управляющим трестом. Важин так сжал трубку, что побелела кисть. Как это могло случиться? Кто вмешался? Выгадывая время, он еще держал трубку… Нет, он не даст в начатом споре такой козырь Самотаскину. А завтра еще повоюет с главком. Важин равнодушно сказал: — Пока приказа еще нет. — И вслед за этим, не упуская инициативы, спросил с иронией: — Значит, вы утверждаете, что приемка корпуса номер четырнадцать району не нужна? Нужна лично мне?
— Да, — спокойно подтвердил Самотаскин. — Лично вам.
— Вы, конечно, не правы. Я мог бы это доказать, но время позднее. Одно ясно, что после того, как Нина Петровна получит целый месяц на отделочные работы, никто от приемки дома не пострадает. Новоселы въедут в отличные квартиры. Вы согласны?
— Да, на этом доме новоселы не пострадают. Но их удобство все же не самое главное…
— Вот тебе и раз! — Важин развел руками, деланно рассмеялся. — Нина Петровна, уж вы мне помогите.
Нина посмотрела на них. Самотаскин ссутулившись сидел на скамейке, а Важин, крупный, уверенный в себе, покровительственно улыбаясь, стоял перед ним. Но была в Самотаскине тоже какая-то спокойная уверенность, так поразившая Нину при сегодняшней встрече.
— Завтра или послезавтра сюда вернутся бригады, — продолжал Самотаскин, — придут прорабы. Вы думаете, они не узнают, что корпус, на котором еще надо работать месяц, принят в эксплуатацию государственной комиссией?.. Разве после этого до них дойдут передовые газет, лозунги, различные призывы? Вы и подобные вам работники развращаете людей…