Нужно ли тут описывать, как был ликвидирован главный бастион мелочей на стройке — многочисленные кустарные растворные узлы, как организовали службу подготовки производства, как принялись экономить самое ценное — труд человека…
Но вот пришел день. Мне позвонил молодой прораб Анатолий Владимиров, просил приехать. «Опять что-то не ладится?» — с досадой спросил я. «Нужно обязательно, и срочно», — настаивал Анатолий. Оставив кучу дел, я приехал к нему… «Мы с бригадой решили пригласить вас на площадку. Посмотрите, как идет работа. Отдохните у нас». Он улыбался.
Отдохнуть на работе?!
Есть радость творчества архитектора. Вот его замысел уже на ватмане. Еще пройдет время, и он увидит его наяву, и каждый раз, проходя потом мимо своего здания, он будет радоваться и… огорчаться.
Есть радость творчества писателя. Он долго думал над своей повестью. Потом писал, перечеркивал, уходил и снова заставлял себя писать. И вот родилась повесть. Она написана так легко и искренне, что каждому, прочитав ее, хочется написать самому о жизни, о друзьях. «Ведь это так легко!» — думает читатель.
Есть творчество композитора, совершенно для меня непонятное. Как можно сочинять новую мелодию? Но она сочиняется, и тысячи людей поют новую песню. Она трогает в душе человека сокровенные струны, которые забыты из-за мелких хлопот и невзгод, и человек благодарен композитору за это.
Но ближе, понятнее всего мне скромная деловая радость организатора. Тут нет мук творчества и вдохновения — ему нужно решать множество вопросов — от правильного выбора башенного крана до замены рукавиц, срок носки которых еще не истек. Изо дня в день настойчиво и педантично навязывать свою волю сотням людей и в свою очередь слушать их, учиться у них. Как в копилку, ежедневно откладывать мелкие достижения, невидимые многим. Откладывать настойчиво и упорно, иной раз огорчаться оттого, что они не видны. И так — дни, месяцы.
Но вот приходит день или вечер, такой, как сейчас. Тебя встречают улыбкой на стройке, работа идет, как мечталось. И ты вознагражден за все. Пусть нигде об этом не пишут и вся награда тебе — в теплой встрече на одной из строек, но это большая награда, и, если снова пойдут дни огорчений и забот, тебе уже не будет так трудно. Один вечер, такой, как сегодня, вознаградит тебя за все!
Вдруг появилась потребность рассказать людям о своей работе. Для чего? Этого я не знал, понял только потом. А вначале просто захотелось показать один день главного инженера. Писал долго, просто жил рассказом. Потом отнес его в журнал.
Главный редактор «толстого» журнала встретил меня привычной вежливой улыбкой. Попросил оставить рукопись и прийти через неделю.
За неделю на моих восьми объектах выросло по этажу, экскаватор выкопал котлован для нового здания, в законченном здании порвало трубу, всю ночь мы спасали дом. Но когда я пришел в редакцию, тут все было так же безмятежно и спокойно, где-то тихо стучала машинка.
Главный редактор сказал, что прочел рассказ два раза. Только много позже я понял, что это был большой комплимент. И если говорить прямо, такого мне уже больше никогда не говорили. Но тогда я не оценил. «Два раза так два, а результаты какие?» — подумал я.
Оказывается, редактор никак не предполагал, что работа главного инженера такая трудная. Мы долго сидели, и я рассказывал ему еще о хождении по мукам для получения денег на зарплату, о злом волшебнике, именуемом «перерасход зарплаты», о бесконечных совещаниях, которые заглатывают драгоценное время, о тресте и главке.
Когда мы прощались, редактор задумчиво посмотрел на меня, встал и прочувствованно пожал мне руку. Нужно, наверное, было спросить о дальнейшей судьбе рассказа, но как-то не хватило духу. Так я ушел из редакции.
Через пять месяцев рассказ был напечатан. Мой первый рассказ в «толстом» журнале.
Я начал писать повесть. Времени, конечно, не было, но мне «посчастливилось» — я жил далеко от строек. На поездку в один конец приходилось затрачивать час пятнадцать: трамвай, автобус, метро. Два с половиной часа литературной работы ежедневно — это уже не так мало!
Наименее производительной частью пути был проезд в автобусе. Почему-то меня всегда прижимали к кассовому ящику. Размышления о моих героях то и дело прерывались просьбой опустить в кассу пятачок за билет. Порой я еще должен был заботиться о сдаче.
Проезд в метро — вот это другое дело. Много позже я написал роман, там на все лады прославляю добрый, мудрый метрополитен. Только сейчас, перечитав эти строки, я понял, откуда моя любовь к метро. В вагоне так удобно было записывать…