— Писарев! Отставить… не звоните на завод.
В комнате стало совсем тихо. Только громко и уверенно стучали часы. Петр Иванович сознавал, сейчас многое решается. Он должен (и это понимали все участники совещания, с любопытством глядя на него) что-то сказать, сделать. Может быть, позвонить Важину, который оскорбительно, минуя его, дал указание Гурову; может быть, одернуть Федорова? Но в это время Гуров, тяжело опустившись на свой стул, сказал:
— Руслан Олегович, Важин просил вас позвонить.
Маленький человечек быстро пошел-покатился к телефону.
— Игорь Николаевич, — встревоженно сказал он. — Гуров говорит, вы просили… Нет, комиссию я не вызывал… Дом не готов… Да, я главный инженер СУ, но, Игорь Николаевич, мы с Петром Ивановичем решили… Я сейчас его позову… Пожалуйста, сейчас позову… — человечек растерянно посмотрел на Петра Ивановича и повесил трубку. — Приказал сдавать корпус, — упавшим голосом пояснил он.
— М-да, — со стула поднялся большой плотный человек. — Думаю, на этом действительно совещание пора кончать.
Из кабинета начали выходить. Только у противоположного торца стола продолжал сидеть пожилой человек с округлым лицом. Глаза у него были закрыты.
Когда все вышли, веки на его лице дрогнули.
— Вот так! — негромко произнес он. — Северов я, Леонид Сергеевич, начальник планового отдела, он же секретарь парткома треста… — Северов медленно, как будто с трудом приоткрыл глаза.
Петр Иванович молчал.
Северов встал и уже у двери, очень четко выговаривая слова, сказал:
— Так, уважаемый, вы не только два месяца, но и двух дней тут не продержитесь…
Один из телефонов на столе требовательно зазвонил. Аглая Федоровна знала, белый аппарат соединялся напрямую с управляющим, а когда тот уезжал, телефон переключался на секретаря. Часто по белому звонило большое начальство, даже выше управляющего, и Аглая Федоровна относилась к этому телефону с превеликим уважением. Она осторожно сняла трубку, но не сразу поднесла ее к уху. В трубке кто-то грозно зарокотал, Аглая Федоровна испуганно прислушалась.
— Аглая Федоровна?
— Слушаю-слушаю вас, Игорь Николаевич, — быстро, с почтительным придыханием проговорила она, узнав голос Важина.
— Почему там в кабинете никто не отвечает? Ушел новый, что ли?
— Да-да, Игорь Николаевич…
— Ушел?
— Нет-нет, Игорь Николаевич!
— Ничего не понимаю: «да-да» — ушел или «нет-нет» — не ушел?
— В кабинете он, Игорь Николаевич…
— Почему же не отвечает на звонки?
— Я-я… сейчас, Игорь Николаевич… пойду в кабинет… — Аглая Федоровна очень испугалась, Важин мог спросить о приказе. Она положила на стол трубку и побежала в кабинет, прихватив папку с приказом.
Новый управляющий сидел за столом совещания, опустив голову. Аглая Федоровна удивилась — Важин, закончив совещание, всегда переходил к письменному столу. Она, наверное, ушла бы — зачем беспокоить человека, думает он, что ли? Но на проводе был Важин, это побудило ее к действию. Она подошла ближе и слегка кашлянула.
Новый управляющий удивленно поднял голову. Аглая Федоровна хорошо разглядела его, пока он сидел в приемной. Складки у рта еще больше обозначились. Кажется, — она это слышала — посмеялись над ним. В самом деле, разве после Важина сможет тут кто усидеть? На два месяца он, это она тоже слышала, значит, с ним можно посмелее.
— Петр Иванович, — начала она без обычного почтительного придыхания, — Игорь Николаевич просит, чтобы вы трубку взяли. — Она быстро принесла с письменного стола микрофон и поставила перед управляющим. — Сначала, пожалуйста, приказ подпишите.
Но Петр Иванович уже нажал кнопку микрофона.
— Слушаю, — сухо сказал он.
— Вы приказ подписали, Самотаскин?
Аглая Федоровна от ужаса даже побледнела. Что сейчас будет, когда новый управляющий ответит отрицательно? Петр Иванович придвинул к себе листок, в котором коротко говорилось, что Важин сдал дела, а Самотаскин принял, подписал его и протянул Аглае Федоровне.
— Да, подписал.
Аглае Федоровне показалось, что в глазах нового управляющего мелькнула искра усмешки. Но тут же она усомнилась, выражение лица Петра Ивановича снова стало сухим.
— Значит, сейчас отвечаешь за трест, — насмешливо сказал Важин.
Петр Иванович промолчал. Аглая Федоровна подумала, что ему не следует молчать, Важин может рассердиться. А ведь он сейчас первый (именно первый! — она это запомнила) заместитель председателя исполкома того района, где работает трест.