Нина Петровна — странно, почему-то Алешка даже в мыслях называет ее по имени-отчеству — повеселела, а когда она в духе, лучшей девушки на свете нет. По-старому стала звать его «мой свет Алешенька». Алешка так до сих пор и не знает, как она относится к нему: ласкова, приветлива, интересуется его делами, но… но он даже представить себе не может дальнейших шагов… Ладно, пока все идет хорошо, там будет видно.
Но вот, как это не так уж редко случается, в троллейбусе что-то испортилось, и простоял он целых двадцать минут. К корпусу Алешка, нарушая все правила, которые преподал ему Поляков, трусил рысцой.
Без одной минуты четыре он вбежал в корпус.
Член государственной комиссии главный врач санэпидстанции Ветрова Иринида Александровна отказалась ехать на комиссию.
— Хватит, Семен Владимирович! Не говорите мне ничего. — Она стояла посреди кабинета главного врача, боясь приблизиться, чтобы не попасть в орбиту его черных умоляющих глаз. — Не говорите мне ничего. Не поеду!
— Но почему?
— Не хочу… не хочу, не хочу!
— Но Иринида Александровна, так же нельзя, вы ведь врач.
— Именно потому, что я врач, не поеду. Не хочу подписываться на акте с гербом, что дом принимается в эксплуатацию, когда он недостроен.
— Ну, закончат его, ведь не будут въезжать жильцы в недостроенный дом.
— Мне все вчера рассказала Нина Петровна.
— Нина Петровна?
— Да-да, старший прораб, милая такая девушка. Оказывается, после официальной сдачи дома не дают времени на окончание. Спешат, халтурят. Дом заселяется, а в нем полно недоделок… Не поеду! — Ветрова повернулась и пошла к двери.
— Но Иринида Александровна…
Дверь захлопнулась.
Главный врач вздохнул: трудное это дело — командовать женщинами, а у него на станции мужчин, с которыми обычно легче ладить, он один.
Так получилось, что на приемку корпуса № 14 членом государственной комиссии приехал главный врач санэпидстанции Семен Владимирович Юрский. Было уже пять минут пятого, когда он вошел в корпус.
Председатель государственной комиссии Леонид Николаевич Возников ехал на корпус № 14 в легковой машине, предоставленной ему рыбокомбинатом (комбинат тоже скоро сдает дом).
О чем думал председатель, пока неизвестно, также неизвестно, что предшествовало его поездке. В четверть пятого Возников вошел в корпус.
Он не спеша поднялся на второй этаж, где обычно одну из квартир оборудовали для комиссии. Но здесь почему-то было тихо. «На третьем, наверное», — решил председатель. Там тоже было тихо. На промежуточной площадке к четвертому этажу он встретился с лейтенантом пожарной охраны.
— Вы куда? — строго спросил председатель.
— Нам Нина Петровна сказала, что госкомиссии не будет.
— Пошли! — приказал председатель так повелительно, что инспектор молча подчинился.
Когда председатель подошел к прорабской, он услышал громкие голоса. Председатель открыл дверь и прошел к столу, вытащил из портфеля листок бумаги, негромко спросил:
— Члены комиссии на месте? Представитель райисполкома?
— На месте.
— Фамилия, имя, отчество?
— Вы ведь меня знаете, Леонид Николаевич, — удивился Рюмин.
— Фамилия, имя, отчество?
Рюмин пожал плечами:
— Рюмин. Мы ведь с вами уже раз десять на комиссиях встречались.
— Имя, отчество?
— Анатолий Иванович.
Несмотря на то что председатель не призывал к тишине, спор как-то сразу угас. Слышны стали только негромкие вопросы председателя и ответы членов комиссии.
— Представитель проектной организации?
— На месте.
— Фамилия, имя, отчество?
— Моя фамилия Романов… Роман Павлович. Разве вы не знаете? Зачем этот допрос? — архитектор посмотрел на Нину, ожидая одобрения. Нина молчала.
— Представитель санэпидстанции?