— Ну что ж, напишу по собственному желанию, чтобы все было шито-крыто. Только вчерашнюю комиссию вы аннулируйте. По рукам!
— Он совсем сдурел, — Мирон Владимирович бросил трубку на аппарат. — Забери его, Поляков. У меня нет времени.
Алексей поднялся:
— Ну что ж…
— Значит, ты остаешься? — закричал Мирон Владимирович. — Но имей в виду, за тебя никто больше работать не будет.
— Зачем? Я сам за себя.
— Тогда… чтобы без фокусов! Будет сказано принимать дом — принимай!
— А если снова дом не готов?
Поляков опередил своего шефа:
— По инструкции, по инструкции, дорогой Алеша!
Но Мирон Владимирович уже вошел в раж:
— Готов не готов, прикажут — примешь как миленький!
Позже Мирон Владимирович пожалеет: этот Кусачкин не так прост, как вначале казался, — черт его знает куда может побежать жаловаться. Но сейчас он кричал:
— Скажут принять дом без крыши — примешь. Слышишь? Ясно тебе?
Кусачкин поднялся.
— Все ясно.
Он шел вниз. Старая лестница стонала и на все лады скрипела, словно силилась что-то рассказать: может быть, как тут, наверху, было много лет назад. — Или даже что-то советовала. Но Алексей не прислушивался, он знал, что ему делать: когда не сладится, нужно ехать к самому большому начальнику — так всегда советовала Нина Петровна. А кто был самым большим? Это известно даже выпускнику ремесленного — конечно, Сергей Сергеевич, начальник главка.
Было очень жарко, тридцать, что ли. Казалось, все вокруг: нестерпимо сверкающие витрины, бегущие машины, асфальт — все начинает плавиться; голуби потерянно бродили по тротуарам. Кусачкин шел быстро. Сегодня обязательно надо увидеть Сергея Сергеевича; завтра, самое позднее послезавтра, на стройку.
…Центральный телеграф… Моссовет… Подземный переход… Вот уже памятник Юрию Долгорукому и… Но он ошибся. На этот раз так легко пройти к начальнику главка не удалось: секретарь, оказывается, могла быть неприступной.
Да, она помнит — Кусачкин, кажется. Да, Сергей Сергеевич приглашал заходить, но понимает ли он, что такое конец полугодия? Сколько объектов у Кусачкина?.. Десять?.. А у начальника главка более тысячи, может ли Сергей Сергеевич заниматься сейчас мелочами, когда трещит план. Нужно и совесть иметь! Да, она обязана доложить, но и беречь время Сергея Сергеевича тоже обязана. Она никак не может понять, почему бы ему не обратиться к заместителю.
Так бы и ушел он несолоно хлебавши, если б в это время из кабинета не вышел Сергей Сергеевич.
Алексей встал. Начальник главка скользнул по его лицу отсутствующим взглядом, на ходу протянул секретарше записку:
— Вызовите, пожалуйста. На восемнадцать!
Алексей догнал начальника главка уже внизу, у машины:
— Сергей Сергеевич!
Начальник главка обернулся:
— Ну, что произошло? — недовольно спросил он.
— Может, помните, Сергей Сергеевич, был я у вас по качеству строительства….
— Кусачкин?.. Постой, постой… Алеша?
— Да-да, Сергей Сергеевич, я самый. Память у вас какая хорошая!
Сам того не зная, Алексей очень польстил начальнику главка. Когда число лет переваливает за цифру «60», к работнику, будь он прорабом или начальником главка, начинают присматриваться. А не пора ли ему уже на пенсию, на этот проклятый «заслуженный отдых»? Ну, а если дело идет к семидесяти?! Тут уже все берется на учет. Начальник главка знал, что кое-где уже начали прохаживаться насчет его памяти. Нет, не говорили, что плохая память не дает ему работать, а как бы с сожалением восклицали: «Ах, какая у него была прекрасная память!»
— У меня, Алеша, сдача полугодовая, — уже мягче сказал он.
— Я как раз по этому вопросу и приехал.
— Ну садись тогда. По дороге поговорим. — Начальник главка пропустил его вперед, сел рядом и захлопнул дверцу машины. — К Седову, Иван Прокофьевич. — Видно, по укоренившейся привычке устало и облегченно закрыл глаза, но тут же с трудом открыл их.
— Ну давай, Кусачкин, времени у тебя десять минут. Хватит, надеюсь?
Алешка почувствовал себя обиженным. После этой проклятой сдачи дома все над ним измываются: сначала Нина Петровна обозвала его, потом Мирон корил, секретарша из себя черт знает что строила, сейчас, когда он наконец добрался до начальника главка… попробуй все изложи за десять минут, из которых уже две прошли. Ладно, обойдется!
— Нет, не хватит! Высадите меня, вот тут. Я пешком пойду.
Водитель, пожилой человек, несмотря на жару при галстуке, посмотрел в зеркальце и улыбнулся, а начальник главка тихо рассмеялся: